Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Лучше всего встать у дверей, которые ведут к Древнему залу: он обычно ходит через них, – сказал Нафан. – Если вы будете за ним бежать, это будет неуважительно, равно как если будете стоять над душой во время обеда.

– Ты прав, Нафан, спасибо, – сказала Ингрид. – Тем более что после плавания у меня ноги болят, и стоять я просто не смогу. На земле физра совсем не такая.

– Что на земле не такая? – переспросила Хельга.

– Физра, ну, физкультура, – повторила Ингрид. – Это «физическая культура». На ней ученики делают упражнения, бегают, разминаются и играют в футбол или волейбол.

– Типа атлетики? – окончив самобичевание, уточнил Эдвард и поправил свои квадратные очки для важности. – Мы по утрам всегда бегаем и делаем атлетические упражнения.

– Фубол? Волибол? – с замершим выражением лица повторил Нафан незнакомые слова.

– Это игры с мячом, – объяснила Ингрид. – В футболе его забивают в ворота с пинка, а в волейболе – подбрасывают и отбивают руками.

Едоки за столом замедлились, пытаясь уловить суть услышанного.

– Разве мечом можно так играть? – изумлённо сказал Эдвард.

– Мяч. Не меч. МЯ-А-АЧ. У вас разве нет мЯчей? – Ингрид догадалась, в чём случилась путаница.

От еды оторвались все пятеро, задумавшись над вопросом.

– А как он выглядит? Мяч этот? – спросил Нафан.

– Это такой шар, тугой, упругий, резиновый или кожаный, внутри он накачан воздухом, – как могла описала Ингрид. – Он обычно вот таких размеров, его пинают ногами или бьют руками. У вас во что дети играют? В какие спортивные игры?

– Нет, мы в такое не играем, – ответил Нафан.

– Вообще, спортивные игры – это как? – спросила Хельга.

– У нас ристалище есть. Есть фехтовальные турниры, – предложила альтернативу Артемида. Она догадалась, о чём говорит Ингрид. – Есть походы, есть биатлон, есть навигация… А то, о чём ты говоришь, популярно у крестьянских. Я видела нечто подобное дома у деревенских.

– То, что ты описала, мы называем ядрами. Лёгкими кожаными ядрами. Только, видимо, они недостаточно упруги. Мяч, если он упруг, должен отскакивать от земли? – сказал Нафан.

– Да. – Ингрид вновь была удивлена традициям Междумирья. – Выходит, у вас тут Средневековье?

В Междумирье никто не знал, что такое Средневековье. Равно как и античные философы не знали, что они древние греки. Ингрид пришлось спросить иначе:

– У вас здесь, в общем, военная подготовка?

– Можно сказать и так, – за всех ответил Эдвард. – Вот Улав отличный кавалерист.

До сих пор молчавший Улав негромко сказал:

– Необязательно было об этом говорить.

– Улав, глупо скрывать свои достижения. Тебя никто не собирается захваливать. – Хельга взяла его под плечо и приблизилась лицом к его уху.

В ответ Улав чуть нахмурился:

– Хельга, будь добра, не надо.

Ингрид таким жестом была, мягко говоря, удивлена, но Нафан кое-что напомнил:

– Вам не пора ли к Деметросу Аркелаю? Он уже закончил обед. – И мальчик очень аккуратно указал ладонью на стол учителей.

Ингрид и Эдвард быстро встали из-за стола и скорым шагом направились к тому месту, где в скором времени должен был проходить их куратор.

– Эдвард, а Хельге нравится Улав? – спросила она его, когда их никто уже не слышал.

– Конечно, нравится. Она вообще во всех своих братьях души не чает. Даже в пятиюродных.

– А он ей брат?

– Да, тут много кто в родстве. – Эдвард вновь поправил очки. – Почти все. Они вроде троюродные брат и сестра, а вот я ей, кажется, пятиюродный… дядя. Вроде бы дядя… Не могу точнее сказать. А с Улавом у меня родственная связь очень далёкая. С Артемидой у меня тоже дальнее родство есть, но познакомились мы только здесь… Ой, вот Деметрос Аркелай, пойдём скорее! Здесь почти в каждом классе учатся родственники, от братьев, сестёр, кузенов и кузин до дядюшек, тётушек и внучатых троюродных племянников. Тут ещё надо постараться, чтоб ненароком не жениться на собственной кузине.

Не успел он договорить, как они уже добежали до своего куратора. Деметрос Аркелай сделал Эдварду замечание: тот должен был прислать ему голубка с письмом утром после музыки, а не запоздало ловить после обеда. После куратор вместе с Ингрид отправился в свой кабинет, чтобы записать её на обиход.

– Ингрид, вы уже выбрали, чем будете заниматься на обиходе?

– Да, пойду на кухню. К сожалению, у меня нет других талантов.

– Кухня – вещь важная. У меня пять дочерей, и все они обожают печь пироги и готовить прочую снедь. – Он похлопал себя по животу и дружески подмигнул ей. – И что значит «нет других талантов»? Сегодня Георг Меркурий мне рассказывал про вас на уроке.

Ингрид побелела и сглотнула.

– И что же он вам рассказывал? – осторожно осведомилась она.

– Сказал, что вы бойкая и артистичная.

Она зарделась от смущения.

– Неужели в Междумирье мало бойких девочек? На земле меня считают странной и обзывают.

– Бойких много, но всё равно не то… – Деметрос Аркелай осёкся, не стал продолжать эту фразу. – Не важно. Впрочем, вы ему понравились весьма. Вас сложно не заметить.

– В том-то и проблема. Я даже слишком заметная, особенно когда хочу быть незаметной. И разговариваю много. На земле меня за это не любят.

– Как поживает ваша копия?