Мир в раннее Новое время

Кризис и война. Итоги 1648 года

К концу XVI в. все отчетливей стали проступать черты опасного кризиса, охватившего с годами всю имперскую организацию. Развивался он поэтапно, выводя из строя важнейшие учреждения власти и ослабляя возможности согласия на почве Аугсбургских договоренностей. Евангелические и реформатские сословия с 80-х годов XVI в. все решительней требовали полной свободы вероисповедания на территории католических церковных и светских владений, отмены «духовной оговорки», позволявшей Католической церкви сохранять ее общины при смене властей, а кальвинисты ко всему прочему — и уравнивания в правах с лютеранами и католиками. Католики, в свою очередь, обвиняли протестантов в грубом нарушении Аугсбургских соглашений, в насильственной секуляризации церковных земель, бывших на 1552 г. в собственности Старой церкви, и требовали их немедленного возвращения. Под ударом оказалось согласие на уровне правительственных институтов. С 1588 г. фактически прекратил свою деятельность имперский камеральный суд, его функции были переданы рейхстагу, но там невозможно было достичь согласия, поскольку протестанты выдвигали непременным условием компромисса полную отмену «духовной оговорки», а католики требовали возвращения отнятого у Церкви имущества, прежде всего четырех монастырей в Южной Германии, секуляризованных протестантскими властями в конце века. Кроме того, в 1607 г. император Рудольф II санкционировал вмешательство баварского герцога Максимилиана в дела имперского города Донауверта, хотя по закону ими должен был заниматься лютеранский герцог Вюртемберга как глава Швабского судебного округа. В таких условиях новый рейхстаг, собравшийся в Регенсбурге, стал ареной яростной полемики религиозных партий и был распущен. Так распался последний общеимперский форум, где на законных основаниях можно было бы вести диалог между сословиями. Немедленно вслед за тем были созданы альтернативные, т. е. не предусмотренные имперским законом, объединения протестантов и католиков: в мае 1608 г. Евангелическая уния, включавшая Пфальц и его союзников на Юго-Западе, а в 1609 г. Католическая лига во главе с герцогом Баварии. Оба блока, обладавшие собственными вооруженными силами, стремились обрести поддержку за рубежом, ища союзников: Уния — в Англии и Нидерландах, а Лига — в Испании и Риме. Границы Империи оказались взломаны, ее внутренние дела отныне стали достоянием большой европейской политики.

Ко всему добавлялась явная слабость верховной власти: император Рудольф II в отличие от отца и деда был не готов вести диалог с протестантами, чувствовал себя защитником католического дела и, подверженный мистике и оккультным наукам, отдал управление делами многочисленным фаворитам из своего окружения в Праге. Неудачи в войне с Турцией, ссора с лидерами венгерского дворянства и непомерное честолюбие раскололи единство Габсбургской семьи: против Рудольфа выступил его младший брат эрцгерцог Матфей (Матвей, Маттиас), отнявший у него сперва корону Венгрии в 1608 г., а затем в 1610 г. и Чехии (так называемая «распря братьев»). Дождавшись кончины Рудольфа, Матфей в 1612 г. без помех взошел на престол Империи, но, как и старший брат, не имея законного потомства, вынужден был озаботиться скорейшим решением династического вопроса, будоражившего всех Габсбургов, в том числе и испанскую родню императора: Мадрид, предвидя угасание немецкой ветви, был не прочь получить в недалеком будущем и корону Империи. Спасая интересы австрийского дома, Матфей открыл дорогу к престолу своему двоюродному брату эрцгерцогу Фердинанду Штирийскому, главе младшей штирийской ветви Габсбургов (1578–1637). Фердинанд последовательно короновался в 1617 г. чешской, а в 1618 г. — венгерской короной.

И Рудольф, и его противники, желая получить поддержку наследственных земель, щедро раздавали привилегии и поощряли автономию местных сословий, что ярче всего проявилось в даровании чешским подданным в 1609 г. «грамоты его величества» (Majestatsbrief — императорской привилегии), своего рода свода гарантий в том числе и в религиозном вопросе для протестантов Богемии.

Наконец, немалую роль в обострение ситуации внесла смена поколений княжеской элиты. Новые лидеры, такие как эрцгерцог Фердинанд Штирийский, уже упомянутый герцог Баварии Максимилиан (1598–1651) или молодой властитель Пфальца кальвинист Фридрих V (1610–1632) были воспитаны в строгих религиозных традициях своих конфессий и не желали идти на уступки иноверцам-еретикам. Никто не хотел разрушения имперского единства, но все мечтали об уступках в пользу своих партий и вероисповеданий.