Мир в раннее Новое время

Результаты войн со Швецией и с Польшей первой четверти века во многом определили дальнейшие задачи внешней политики России. Прежде всего, ставилась цель вернуть потерянные регионы: южные берега Финского залива, Смоленск и Черниговско-Северские земли. Важнейшим противником России являлась Речь Посполитая. Внутри этого государства русское правительство находило потенциальных союзников в лице единоверцев. С главами Киевской православной митрополии впервые после разделения в XV в. восточнославянской церкви на две кафедры (Киевскую и Московскую) были установлены дипломатические контакты. Высшая духовная власть в Киеве (при отсутствии светской православной в Речи Посполитой) рассматривалась как представительница всего народа (система этнархии). Таким образом, сложилось определенное противоречие: во внутренней церковной политике русские власти признавали киевское православие искаженным, в то время как во внешней старались использовать факт его существования в своих международных проектах. Более того, они всеми силами пытались сохранить киевлян от подчинения унии. Помимо православного духовенства московское правительство установило прочные контакты с крепнущей социальной силой Речи Посполитой и главным борцом с унией — казачеством. Ведя переговоры о потенциальном принятии части казачества в русское подданство, всячески поощряя миграцию в Россию (начало формирования Слободской Украины), московское правительство рассчитывало на участие Запорожской Сечи на своей стороне в готовящейся войне, получившей название Смоленской.

В 1632 г. после смерти Сигизмунда III в Речи Посполитой началось бескоролевье и сложилась благоприятная ситуация для войны с ней. Русские войска под руководством боярина князя М.Б. Шеина осадили Смоленск, но взять его не смогли. В затянувшейся осаде войско потеряло свою боеспособность, и Шеин сдался на милость новому польскому королю Владиславу IV, бывшему претенденту на российский престол. В 1634 г. был подписан Поляновский мирный договор, по которому Речь Посполитая сохраняла прежние границы, а Владислав отказывался от претензий на московский трон. Боярин М.Б. Шеин за сдачу Смоленска был казнен.

Ратификация договора растянулась на долгие годы, вопрос о границах был решен к середине 40-х годов XVII в. К этому времени между бывшими врагами наметился план совместной борьбы с Крымом. Тогда же киевский православный митрополит Петр Могила, с которым русские патриархи разорвали дипломатические отношения из-за попыток заключения «новой унии», сумел восстановить контакты с Москвой. Он активно посредничал в «деле Вальдемара», пересылал в Москву мощи св. князя Владимира и во многом определил характер будущих церковных реформ в России. После смерти Могилы тесные контакты с Россией установил митрополит Сильвестр Коссов. Но когда встал вопрос о поддержке планов Богдана Хмельницкого по поводу принятия запорожским казачеством русского подданства, глава Киевской митрополии высказался категорически против. Со своей стороны, русское правительство далеко не сразу решилось оказать военную помощь антипольским и антиуниатским выступлениям Богдана Хмельницкого, заняв на шесть лет выжидательную позицию. В этот период наметился скрытый конфликт внутри не только светской, но и духовной власти. В период участившихся переговоров с Богданом Хмельницким царского правительства патриарх Иосиф возобновил забытую к этому времени практику перекрещивания украинцев и белорусов. Об этом было хорошо известно Сильвестру Коссову, который заявлял по поводу русского протектората: «Они нас всех перекрестят». Замыслы духовной и светской властей совпали, когда на московскую кафедру взошел Никон, сторонник войны с Речью Посполитой за киевское наследство и поборник киевской учености. Война за Украину и Белоруссию была для Никона и его греческих сподвижников лишь прологом серии войн за построение православной империи (куда, помимо восточнославянских земель Речи Посполитой, планировалось принять Молдавию и Валахию; имеретинский князь Александр III в 1651 г. принес Москве вассальную клятву, хотя политических последствий это не принесло; поднимались и идеи освобождения Константинополя).