Миракулум 2

- Я ненавижу тебя... ты виновата во всем на свете. Но я теперь понимаю, почему они так к тебе относятся.

"Они" Витта прошептала со всхлипом. Аверс и Соммнианс, - а не все люди. Что возразить? Нечего. Пусть говорит, от слов ей станет легче, а я выдержу любые обвинения.

- Мы не смогли оставаться в том городке. Через два месяца отца и меня выжили, указав на то, что ни работы, ни крова над головой нам не найти. Мы перебрались в Нордо, пришли туда как нищие. Все, что с собой, это его знания и умения, и моя готовность работать на самом грязном труде. И ведь еще не закончилась война... Как ты думаешь, сколько раз моему отцу приходилось защищать и укрывать меня от вседозволенности цаттов? Даже от любого их грубого слова? И ни разу при этом не согнул спины в поклоне новым хозяевам Берега. Все это он делал ради меня. Я никогда не думала об этом так серьезно, как сегодня ночью. За четыре года, Рыс, он встал на ноги, купил маленький домик на окраине, где оборудовал мастерскую внизу и жилые комнаты над ними. У нас были лошади. Помощник в кузне, а в доме мне для хозяйства вторыми руками соседская девчонка. Отец работал так, что хватало содержать все и платить жалованье, я забыла о голоде или худой одежде, о мозолях и недосыпе. Счастье крепкого ремесленника, дом, дело, семья... только никогда за эти годы я не видела отца счастливым. Он улыбался мне, но за все другие мгновения, когда я могла украдкой за ним наблюдать, отец был мрачен и тосклив. В том городке у него остался хороший знакомый из дома баронской вдовы, от него раз в месяц приходили письма, а раз в три месяца отец сам уезжал. Возвращался туда, понимая, что когда ты вернешься, то будешь искать его... нас, там.

Боясь смотреть на Витту, я в напряжении слушала. Сцепила пальцы рук, молчала, и голова моя сама клонилась к коленям под тяжестью виновности без вины.

- Но эти месяцы шли, уже год, как закончилась война, установились порядки мирного времени, новая власть. Торговля наладилась, и вместе с товарами и купцами с того Берега стали прибывать и слухи. Дочь первосвященника - не блудница и похищенная принцесса, а воительница и героиня. Умна и находчива, перевесила чашу весов к победе, сократив годы кровопролития и тяжелых осад... Не даром Первосвященник вырастил золотую птицу в своем дворце, не поскупившись дочери на наставников и книги, что взрастили в ней знания и языки, а близость к храмам - воспитали доблесть и веру... Так красиво болтали... Потом утихло. И цатты заткнулись о тебе, и наши перестали поносить и высмеивать, называя в отместку шлюхой. Отец чернел. И я возненавидела тебя еще больше за то, что он не переставал ездить в проклятый городок и выспрашивать... не вернулась ли? Не искала ли?

Витта поднялась и села. Тоже дотянулась до кувшина, отпив и смягчив осипшее горло. Она казалась сейчас намного взрослее и серьезней, открыв глубины своих чувств. Да и пережитое ночью, незнание, что с ее близкими, отсекли детство острым лезвием настоящей серьезной опасности.

- Прости меня, Витта. Чем бы ни обросло имя Сорс, я Крыса и у меня нет ни титулов, ни богатств, ни почестей. Я приемная дочь, сирота, подкинутая Первосвященнику под ворота. Он воспитал и дал знания, это правда, но как только вернули на Берег, Лаат запер меня и пытал. Выжигал Миракулум, потом лечил, кормил и принуждал к молитвам, а когда знак снова проступал - вновь смыкал каленые кандалы. Я сбежала, как только смогла. И у меня нет ничего, и за мной нет никого. Только если снова погоня...

Замков на дверях не было, слишком роскошно для таких покоев, подперли снаружи чем-то тяжелым. Я встрепенулась и мы обе подскочили, едва услышали голоса и звук "отпирания". Появился хозяин с корзиной в руках. Его лицо заплыло отеком и парным синяком в подглазьях, правое веко почти не открывалось, и в целом у него был вид самого несчастного человека. За спиной хозяина мелькнул недовольный налетчик. Конечно, все веселились, а ему выпало нести стражу при нас.

- После полудня провожу по нужде.

- Подождите! - Я ухватила мужчину за руку, едва тот поставил за порогом корзину. - Вы видели пленников? Что с ними, скажите?

- Цыц!

- Только подай еще раз голос! - Рявкнула я на нашего стражника со всей возможной холодностью и злостью. - Я желаю говорить с этим человеком, а ты стой и жди.

Бедный хозяин растерянно сгорбился, словно попал меж двух огней, и не знал, что делать и как все понимать. Ему я тоже уже без просьбы в голосе повторила:

- Говори скорее.

- Живы, связаны. Избиты, конечно. У постояльца, что раньше вас прибыл, перебита ключица и...

- Другие?

- Мои люди...

- Наши спутники, болван!

- Ну, хватит, время вышло.

Налетчик ухватил хозяина за плечо и вытащил из проема, быстро захлопнув дверь обратно.

- Тупица! - выкрикнула Витта. - Непроходимый тупица!

Два куска старого хлеба, обрезки сыра, вяленое мясо и кувшин скисшего молока, - хорошая еда, не слишком много, но и не мало.

- Ешь, даже если в горло не полезет. Нам нужны силы, много сил.