Миракулум 2

- Если вы впустили меня, то, значит, знаете историю Авени-Ора. Я продаю тайну, господин Эльконн. И продаю ее дорого, потому что она неоценима. А помимо самого золота в уплату, я прошу еще крова, еды и статус гостя в вашем замке. Я устал, а на постоялые дворы у меня уже нет ни одной монеты.

Вкуса еды я не ощущала. Опустив глаза в тарелку, наколола на вилку кусочки жареной птицы, отломила хлеб, проглотила, едва прожевав. И опять посмотрела на молчавших в раздумье барона и Илиана. Аверс же пытливо в лицо хозяина не смотрел, взгляд шарил по столу - по еде и бутылкам вина, и на лице читалось совершенное безразличие, что там решит барон. Он хотел есть и пить. Взялся за ближайшую к нему бутылку.

- Дозволите? Дорога сюда была нелегкой...

Эльконн великодушно кивнул. Аверс, не марая посуды, сдул сургучные крошки и отпил с горла. Хрипнул, утерся, довольно спросил:

- Так как? Вы желаете меня выслушать?

- Непременно.

- Слов не много, история коротка. Авени-Ор мудрый человек, он спрятал все, что добыл, даже не пытаясь бежать с тем, чего на своем горбу не унести. Раздал нам понемногу, чтобы продержаться после войны год или больше, пока в мутной воде перемен не осядет песок. Только... - Он хохотнул, опять отпил, и сказал таким тоном, будто ничего забавнее в жизни не знал: - Мы и с первой стоянки разъехаться не успели, как самая умная десятка ратников, сговорившись внутри отряда, напала на остальных. Наша сила была в неожиданности за численным превосходством друзей... и из тридцати осталось восемь. Раненых добили, даже своих, повязанных двойным предательством. Нам Авени-Ор доверял по-настоящему. И не зря. Мы хорошо разбойничали на севере, все три года щипали цаттов и селян, с радостью ушедших вам в услужение. Уж простите, и не гневайтесь.

С легкой издевкой оружейник произнес последнее, опять приложился к вину и тяжело переступил на месте. Хромой и горбатый, грязный и старый, как бродячий пес, он вел себя слишком самоуверенно для просящего приюта.

- Грамоты уничтожили, а я свою оставил. Как знал, что бумажка, с которой могу поймать ваши патрули, не только мой приговор к виселице, но и ценное доказательство. Я последний, кто знает место захоронения несметной казны. Отряд наш все же разбился, Всевышний проклял, перессорив из-за двух женщин ратников помоложе, и пролилась кровь. Сам Авени-Ор сгорел в лихорадке после болот, мой последний друг и соратник, оставшийся из отряда погиб в драке прошлой весной. Я получил удар кинжалом, но выжил, и я - последний, господин Эльконн.

- Если вы владеете этим знанием... - скептически начал Илиан, но Аверс его перебил:

- Да. Куда бы разумнее самому черпать из золотого родника. Только вот сил нет. Обетованная земля далеко, а я слишком измотался на Побережье, а потом провалялся со своим ранением. Мне ни к чему эти горы на горизонте, когда я хочу свое счастье и достаток сейчас, чтобы протянуть оставшееся время и умереть, не будучи нищим...

- Почему вы пришли именно сюда? А не к кому-то другому? - Не веря, спросил помощник.

Аверс безразлично ответил:

- Мне все равно к кому. В Лигго я расспрашивал и узнал - вы молоды, алчны, вам не занимать смелости и ума. Вас, барон, может заинтересовать такая покупка быстрее, чем ту рыхлую знать из города или соседей землевладельцев. Только знайте... мне терять нечего. Захотите мен запереть и пытать, не расплачиваясь ничем, кроме плетей и каленого железа, я не выдам тайны. Смерть и так дышит мне в спину, о боли я знаю все, приму как родную. Силой о схроне не выведаете.

Эльконн достаточно хорошо понимал язык, чтобы ни о чем ни разу не переспросить у Илиана. Слушал, сохранял спокойствие, но губы его подрагивали и выдавали. Я поняла, что если вдруг сейчас барон облизнется, меня вырвет съеденным куском и вином прямо на стол трапезной.

Помощнику не нравилась история, хоть и звучала правдоподобно, но считал волю господина он правильно, и спорить не посмел. Перевел глаза с Эльконна на Аверса и сказал:

- Идите на кухни, вас устроят. Я отдам распоряжение. Вы сможете отдохнуть, а мы подумать.

Оружейник кивнул, едва скользнул по мне взглядом, и захромал к двери. Не в силах больше не смотреть на него, я сжала кулаки и прокляла Красдема. Пусть его душа сгорит в подземном пламени, если он на самом деле так его покалечил!

- Господин Эльконн... мираж слишком красив. Слишком. Он распаляет воображение и застилает глаза, но вы потеряете время, гоняясь за ним. Старик всего лишь хитрый пройдоха, который хочет нажиться на воздухе, на пустом месте. Не бывает таких совпадений.

Барон не остановил речь Илиана, лишь отмахнулся от него, как от зуда назойливой мухи. Повернул голову ко мне:

- Вас это убедило, госпожа Сорс?

- Не знаю. Мне бы хотелось взглянуть на грамоту, в бумагах я смыслю, в войну Берегов много перевидала и знаю почти все гербы, печати, особенности изложения. Если пергамент подлинный, то и к словам этого Ньяса можно прислушаться.

- Я прикажу, чтобы вам ее принесли.