Миракулум 3

- Пошли в гостиницу, эта самая близкая. - Берт указал на здание "Бриз". - Все равно в городе ночевать. Ты с нами?

- Не знаю, не спрашивай. Если Миракулум изволит, то опять выкрадет когда ему будет угодно, я еще не все его испытания прошла.

Аверс, обнимавший меня за плечо, при этих словах чуть крепче прижал ладонь. А Люнтберт хохотнул:

- В жизни бы не подумал, что ваш колдун может быть таким... обычным на вид. Что за испытания?

- Сначала о путешествии!

- Они живы, оба, и это самое главное!

Стражник, что спустился забрать на допрос одного из пленных, нашел людей без знака на шее. Сразу не отпустили, осмотрели вместе с служителями, прежде чем признать ошибку и вернуть свободу. Эска все время плакала, а Тавиар смеялся, как безумный. Берт вспоминал о первом дне в его сознании как о тумане и невозможности принять то, что произошло. Один только ужас и брезгливость к собственному старому телу.

Однако вскоре, отплакав чувства, девушка вяла себя в руки и отхлестала Тавиара по щекам, чтобы быть услышанной, - встряхнуть того, сбить истерику. Говорила правильные вещи, убеждала, дала надежду, что вернуться обратно возможно.

- Это ли не гениально? Эска сразу решила, что нужно искать Миракулум, ведь только ему такое под силу! Это ли не надежда, разумная и единственно верная? Я долго... Тавиар долго вникнуть не мог, тупой, как баран и пришибленный. Эска повела себя мужественно! Эска стала спасать и себя и его из беды. Умничка!

Мы уже сидели в холле гостиницы, где Аверс заплатил за два номера, но пока не стал подниматься. Сумки и верхняя одежда заняли одно кресло, мы три других, а услужливый работник бара принес нам кофе и бутербродов. Берт без лишних церемоний ел, говоря иногда прямо с набитым ртом. Словно речь шла о столь легком, что можно было вот так невнятно рассказывать о переживаниях, как о сюжете кино. Но по глазам я видела, как он на самом деле относился к тому, что там испытал. К тому, что увидел свою любимую в плену чужого возраста и чужого времени.

- На Тавиаре одежда дрянная, а вот свое платье Эска сообразила продать, переодевшись в обмен в самое простое. Выручила несколько монет на еду. Тавиар хоть и перестал с ума сходить, но соображал очень туго. Я же говорю - тупица... Все она. Придумала расспросить городских кузнецов об Аверсе, - ведь бывало, что представители одного дела встречались на больших ярмарках, в рудниковых поселках, так слухи доходили вместе с торговцами, кто, мол, знает такого мастера. Эска хотела найти знакомых оружейника, попросить помощи на дорогу. Добраться до Витты, если та вернулась под родную крышу, искать поддержки у нее - хотя бы на первое время, чтобы не пропасть с голода, превратившись в бродяг.

- Да, она молодец.

- Она гений... Рыс... - Берт сглотнул, - кофе и свою собственную горечь, и произнес, глядя прямо мне в глаза: - После отъезда от Роттери, я боялся, что не смогу справиться с сравнением... ее и тебя, себя и Илиана. После третьего путешествия я поразился тому что вдруг подумал об Эске - она скучна и проста. Она такая... обыкновенная. Что в ней особенного, что отличает от других и делает ее неповторимой, такой, что ради нее можно пожертвовать жизнью? Я ужаснулся этого сомнения и вопросов. Я отравился чужой любовью, я был восхищен и пленен тобой, с ума сходил от слияния с Илианом и Эска поблекла, почти исчезла. Еще бы раз... я бы валялся у тебя в ногах, ее забыв напрочь!

Я растерянно смотрела на Берта и не знала, что делать с внезапной его откровенностью. Аверс, как в рот воды набрал, все это время не произнес ни слова, вклинившись в рассказ парня или хоть как-то иначе приняв участие. Он слышал эту историю, наверняка, но отчего так открыто Берт поделился и чувствами?

- К счастью, отпустило. Отпустило?

- Да. - Вместе с уверенным согласием столь же уверенно добавил: - Я люблю ее и только ее! И в тоже время - за тебя отдам жизнь, и свою и чужую...

Аверс наконец-то подал голос, спасая меня от неловкости:

- Теперь Берт такой, Рыс. Как только решил, что расстанется с этим миром и даже поклялся, что не изменит решения, он дерзит, злословит и говорит все, что думает без деликатности. Я намучался, слушая его отповеди.

- Недолго осталось! Мне с самого начала нужно было ничего не замалчивать, тогда и Эска бы знала о моих чувствах с первого дня как я ее полюбил! Теперь во мне есть эта смелость, и я признаю, что готов к отказу, я не слепец и не дурак... но все равно буду рядом, - братом, другом, верным слугой. Но рядом.

- А что было дальше?

Берт не заметил напряженности вопроса, а мне хотелось, чтобы он все же ушел от эмоций обратно к рассказу, как бы ни были похвальные его преданность любимой и решимость.