Миракулум 3

- На третий день бесплодных расспросов, Эска не отчаялась. Но деньги уже проелись, вид от ночевок на улице потрепался, а путь до другого города - это долго и далеко, рассчитывать только на добрых людей и не бояться лихих глупо. Тавиар - балласт, он не способен был защитить даже себя от побоев, не то что ее, если вдруг кто решит поглумиться над нищенкой. И знаешь, что? Эска успела увидеть шанс, сообразила так быстро и сыграла так виртуозно, что я до сих пор поражен!

- Что же она сделала?

- Кинулась почти под копыта лошади и закричала всаднику: "Ты не найдешь ее здесь! Не ищи! Ни в подвалах, ни в камерах, нигде нет твоей Крысы, вельможа!". Она узнала и остановила Илиана. Безумец после сна Миракулум, переодевшись служителем, замотав клеймо верной смерти на шее, сунулся в Лигго, чтобы найти и спасти тебя. В самое логово. Откуда прознал, что вы ушли не с Алхимиком? С чего решил, что тебя с мнимым Ньясом пленили?.. Рыс, Эска выдала себя за провидицу и такого наговорила ему, что Тавиар только рот раскрывал, не поспевая улавливать. Эска плела слова, как умеет это делать лишь поэты, так давила на чувства и вплетала свои знания из путешествия в твою жизнь! Он едва на колени не падал, слушая.

Илиан - глупец. За что же ему такая агония, зачем он так рискует... рисковал жизнью? Он не заслуживает того, чтобы погибнуть молодым. Хотелось думать, что он забрал печать, послушав меня, бежал от рабского служения и нашел свое счастливое будущее где-нибудь далеко.

- И что же она сказала?

- Почти правду. Что тебя в этом мире нет. Что колдун унес тебя одну в запределье, а Ньяс погиб, умерщвлен и уже сожжен служителями. Эска придумала и убедила его, что он получил благословление богов, и не должен растратить его глупо и неосторожно. Господи, Рыс, я не передам всей красоты этой сказки! Эска - чудо! Эска - волшебница! И Илиан ей поверил. Он вызвался сопроводить их до города Нордо, к Витте.

Берт замолчал, а я очень хотела услышать важное: прожил ли он дальше по времени? И парень, как счел немой вопрос, кивнул:

- С Виттой все хорошо. Она прятала Сомма, помогла и другим, кто скрывался от облавы первосвященника.

Из должного внимания я смотрела на рассказчика, но и на Аверса, что сидел рядом, я часто бросала взгляд. Потому что хотела смотреть на него, и потому что хотела понять его чувства. При этих словах, которые, уверена, слышал раз или больше, он все равно просветлел. Эта новость ложилась на сердце успокоением и о том, что "все хорошо" можно было слушать и слушать. Мой друг не пойман, наша родня душа, Витта, тоже - там, в прошлом, но это не отменяло счастья! Оружейник мне чуть улыбнулся, дрогнул уголками губ, не выказав большего - мы оба поняли друг друга без слов.

- Как долго ты был там?

- Полтора месяца. До того дня, как Эска решила идти искать Миракулум. Она неустрашима! Она не боится никаких трудностей!

- А Илиан?

- Ушел своей дорогой... знаешь, Тавиару по барабану было, что и как с попутчиком. Он, как до Витты добрались, только спал и ел, еще пил. Я знаю только то, что знал и этот тупица. Рыс, если бы ты знала... с ума сойти, как я хочу поскорее оказаться рядом и по-настоящему ее защищать! И мне плевать, что я постарею. Я. Буду. Рядом. И точка.

- Миракулум сдержит слово.

- Пусть попробует не сдержать...

Это вызвало улыбку. С какой угрозой Берт произнес последнее, как будто в его власти было заставить Алхимика. Он и впрямь стал избавлен от пут скромности или неуверенности, и потому не походил сам на себя, на того, к кому я успела привыкнуть.

- Я пойду за кофе, мне мало. Взять что-нибудь еще?

- Воды.

- Ладно. - Парень поднялся с места и полез в свой рюкзак, достав из кармана деньги. - Без меня не рассказывай только, я быстро.

Едва Берт отошел, как Аверс подался вперед и коснулся моей щеки ладонью, ласковым и заботливым жестом проведя по ней и по подбородку:

- Испытания не жестоки, - я не ошибаюсь, думая так, Рыс? Я вижу, ты счастлива, и светишься вся. Это хорошо. Где ты была? Что делала? Что не можешь сказать при Люнтберте, скажи сейчас.

Перчатки я сняла раньше, ворот пальто не мешал, но высокая горловина платья и рукава не открыли Аверсу явного - что ожоги исчезли. Я кивнула, и молча оттянула мягкую ткань с шеи. На руки оружейник торопливо посмотрел сам, подсобрав кромку:

- Как?!

- Рихтер сказал, что и без этого во мне нет ничего, что требует исцеления. Я и с шрамами тела была здорова, сбылась молитва, сбудется и надежда! А остальное... я и сама всего не знаю до конца, да и в двух словах не объясню...

- Остальное пусть будет не важно.

Берт не дал нам и двух минут уединения. Вернулся быстро, поставил передо мной бутылку с водой, а сам держал полную чашку кофе. И по лицу читалось - он прекрасно знал, что лишний, и ему было на то все равно. Улыбался, смотрел выжидательно, и, поняв мои колебания по-своему, бросил:

- Боишься сказать, что Полутень права?

- Что? С чего ты решил?