Миракулум 3

И ко мне возвращалась я. Нас двоих отпускало, возвращало туда, откуда унесло, и оружейник просветлел, когда увидел, что я не лгу. Он приблизился, коснулся руки, и на нас рухнула действительность мира и боя.

Берт был изранен, и все еще дрался под прикрытием Красдема, на котором были лишь царапины. Полутень уменьшилась вдвое - их силуэты лежали повсюду вокруг фонтана - кто недвижим совсем, кто ранен, кто стоял за кругом огня на жухлой траве, пытаясь отдышаться и подкопить сил. Слышались выкрики о предательстве. О мести. О непрощении. Разбойник ругался и поносил всю знать, оскорбляя бранью самой низкой и пошлой.

Несколько треног упали, рассыпав угли, и часть света угасла. В миг, когда мы появились, Крас пнул ногой очередную плошку, чтобы заставить хоть на миг другой отступить слишком рьяных нападающих.

Аверс развернулся к ним и замешкался, - чуть склонился в порыве схватить первое попавшееся оружие с плит, но застыл, вновь выпрямился и посмотрел на свою руку в броне, словно видел ее впервые. Сжал пальцы и резко, размашисто рассек воздух в ударе, точно в левой руке уже был клинок, а противник стоял близко.

Полутень отшвырнуло... Безжалостно опрокинуло, поволокло, некоторые сшибли друг друга и случайно поранили, кто-то ударился о попавшееся на пути возвышение фонтана. Показалось, что их отбросила взрывная волна, и те, кто лежал, проскользили дальше. Сбитых плошек стало больше, а света меньше.

- Бегите. Забирайте раненых и бегите, если вам еще нужна ваша недавно обретенная жизнь. Кто останется, тот умрет.

Переселенцы оказались оглушены, и не сразу поняли что случилось. Я услышала стоны, но тут же все перекрыл хохот Краса. Разбойник смотрел на Аверса и даже поднял клинок, использовав лезвие как указ:

- А черный колдун хитер! Хороши же мы, глупцы, что позволили так себя обмануть!

Глотнул еще воздуха, снова засмеялся, и хлопнул по спине рядом стоящего Берта. Парень и так едва стоял на ногах, а тут чуть не кувыркнулся головой вниз.

- Теперь ты Миракулум, защитник? Ну, да... Вот так судьба раздет подарки, учись, паж. Дружи с сильными мира всего, и не останешься обделенным, будет и власть, и богатство, и лучшая женщина в придачу...

Враги отходили, все пустело и мы остались вчетвером на площадке. Красдем, обмолвившись о женщине, огляделся и даже прошелся немного по краю, выглядывая ту, о ком вспомнил. Заскрежетал зубами, стиснул рукоять клинка с силой и раздражением:

- А где моя?..

Итида не сбежала. Едва Крас отошел дальше, как сбоку от меня раздался шорох, мелькнуло красным, и девушка выдала себя яростным возгласом раньше срока:

- Лживая мразь! Предательница! Лгунья!

Девушка жаждала мести, и та затмила ей разум. Она не сбежала раньше, не скрылась сейчас, а выбрала самое глупое - притаиться и напасть.

Меня это лишь удивило, я не сделала и шага в сторону, чтобы избежать удара лезвием, понимая, что неуязвима к подобной угрозе. Вся моя забота была - удержать верх платья. Знаки, а после еще и узоры обликов уничтожили рукава и почти весь лиф. Пришлось ладонями прижать несчастные лоскуты, иначе и без того нескромная нагота окажется неприличной.

- Ага!

Разбойник только рявкнул, а Аверс метнулся первым и ударил ее сначала по руке, а потом в грудь. Жестко, не рассчитав силу, отчего Итида даже не вскрикнула, а опрокинулась ничком и потеряла сознание.

- Дай-ка мне сюда эту...

- Не подходи.

Оружейник припал на колено рядом с девушкой, вытянул над ней правую руку. На его раскрытой ладони возникли размашистые штрихи, словно кто-то углем быстро делал неровный набросок, касаясь и кожи и воздуха, а еще миг спустя очертания превратились в красивую рукоять. Линии утратили шероховатость, обрели четкость и объем, рисунок воплощался и дорисовывался одновременно, до того момента, пока Аверс не сжал настоящий черный кинжал в своей руке.

Не поколебавшись ни в чем, он ударил Итиду лезвием, прямо в грудь, в сердце... я вскрикнула. А Берт в ужасе дернулся, но помешать хоть как-то не сумел, слишком далеко находился:

- Господи, зачем?!

И Красдем удивленно молчал. Никто не ожидал подобного.

Окровавленное оружие рассыпалось, едва упало на плиты, а тело Аверс поднял на руки. После всей совершенной жестокости, я не могла поверить в то что вижу - как бережно он это сделал, как осторожно. Поддержал голову, поправил платье и волосы, упавшие на белое лицо, поднялся с колен медленно, точно нес спящую, а не мертвую.

- Ты лишил меня удовольствия, защитник... я бы ее придушил, и заставил помучится долго, прежде чем сломать шею.

Аверс подошел к Берту:

- Эска должна проснуться на твоих руках.

Обманчивый свет огня... оружейник не просто ударил Итиду, а отправил в прошлое одним выпадом, как поступил и Рихтер с Люнтбертом дни назад. Этого не заметить сразу - сумерки ночи, пламя желтило кожу, красного пятна в яремной ямке не углядеть. Вера была, она же проводник... и согласие - было. Слово Миракулум сдержал, пообещав исполнение самого заветного желания девушки - провести хоть день в прошлом.