Миракулум 3

Сколько раз я старалась себя не выдать, притворяясь не той, кто есть! Сколько раз выдавала одни чувства за другие, скрывала настоящие и являла ложные! А теперь магия Миракулум заставляет меня обманывать Аверса! Я не могла даже качнуть головой, дав знак, или шевельнуть пальцами. Не могла заплакать...

Боги, пусть он услышит немой крик и увидит за маской истину! Пусть по губам, что не шевельнулись в ответной улыбке, прочтет весь ужас насильного безмолвия! Аверс, молю тебя, а не богов! Тебя! Ты можешь спасти меня! Ты в силах сорвать с моей шеи капкан Змеиного Алхимика! Я не знаю, как, но в силах!

- Аверс... - Рихтер подошел к оружейнику и я смогла заметить, что чешуйчатая черная кожа заволокла колдуна до самой шеи и разводами заползала по ней на лицо, складываясь в витиеватый узор. - Твоя судьба совершила не один поворот, и привела сюда, где уже не ты, а твоя избранница будет выбирать путь. Взгляни на Рыс, осознай перемены. Готов ли ты принять ее принять новой, как языческую богиню, как бессмертную отныне и на века?

Но оружейник точно не слышал, а к Рихтеру не то что, не повернул головы, но даже мускулом не дрогнул, став почти такой же статуей, как и я. У него во взгляде было одно - вопрос. Ко мне и моему молчанию.

- И тебя она зачаровывает... Колдовские глаза. Не всегда она так смотрит и не на каждого, но уже если попал под взгляд, готовься сгореть в живом пламени.

Круг людей полутени зашевелился - переселенцы не выдержали того, что черная поземка позади них приближалась, затекая в центр. Я видела краем эту заползающую темноту, и она пугала непосвященных. Алхимика не видели ни в истинном облике, ни в вихре смерча, и я понимала, как легко поддаться страху оказаться пылинкой в буре...

- Моя верная Итида, проводница и избранница, даю тебе слово Миракулум - скоро твое самое сокровенное желание исполнится.

- Мой повелитель...

Когда Рихтер шагнул ко мне, я едва нашла последние крупицы собственной воли, чтобы не смотреть на него. Алхимик вытянул руку, ласково коснулся подбородка и шепнул очень тихо:

- Очнись, девочка Сорс. Откройся самой великой из своих сил, которая просыпалась в тебе всякий раз, когда злая судьба заносила свой меч над любимыми. Очнись, Крыса... лабиринт кончился, я загнал тебя в самый последний угол из которого нет выхода, ни одного.

Он шевельнул ладонью, принудив повернуть к нему лицо, но глаз я так и не увела. Я смогла, самой последней каплей не подчинения, удержать взгляд на оружейнике. И Аверс весь содрогнулся.

- Отойди от нее...

Никогда я не слышала такого голоса. Казалось, что от глубин, угрозы и силы дрогнуло все в мире, даже сам Миракулум. Но на приказ он не отреагировал, нажал на подбородок пальцами и я послушно посмотрела в две темные бездны... уже не он. Уже оно, великое божество времени гортанным и сухим переливом, так тихо, чтобы лишь я и услышала, спросило:

- Как сына назовешь?..

Сердце мое ударилось и загорелось! Я еще не могла вернуть свою волю, но вдруг закричала внутренним голосом от ярости и предчувствия, а знак змеи на шее ослабил челюсть и выпустил из пасти хвост. Кольцо чуть разомкнулось...

Шум... В пространство вокруг внезапно и громко ворвалось столько звуков, что они смешались в шквальный рокот людских голосов, звона, шелеста одежд и дикого рева. Миракулум исчез, и через миг я поняла, что он не растаял в своем черном дыму, а мгновенно переместился мне за спину, и обе его ладони легли на плечи. А перед глазами открылся бой...

Красное платье Итиды металось за огненными плошками, и почудилось, что это огромный алый мотылек порхает от одного костра к другому. Красдем ревел и крошил двумя добытыми клинками сразу толпу Полутени. Переселенцы вокруг него нападали и отскакивали, покусывая ударами, как псы медведя, но разбойник уже уложил кого-то на плиты, и молниеносно отбивал всякий новый выпад... Аверс стоял от меня в двух шагах, и в двух его руках было оружие. Он смотрел на Алхимика с такой ненавистью, какой я тоже не видела в его глазах никогда.

- Отойди от нее...

Спину оружейнику прикрывал Берт. Трое переселенцев лежали почти под ногами - и их, отняв оружие, скорее всего убил Аверс, а не Люнтберт. Парень стойко держал оборону, не подпуская к нам, отбиваясь от четверых разом, а через миг - от трех: четвертый упал и зажал рану на шее обеими руками...

- Ты знаешь, что против меня бессилен. Я сомневаюсь, что даже она при всех своих обретенных силах способна мне противостоять.

Берт вскрикнул, и Аверс на полоборота и лишь на несколько мгновений обернулся, чтобы скрестить клинки с переселенцем, защитив оступившегося и подраненного в ногу Люнтберта. Черный дым стал подниматься выше и закручиваться спиралью, сужая круг и подбираясь эпицентром к Алхимику и мне.

Прошлое настигло, как настигало и в прежних других осколках... мое горячее и вспыхнувшее сердце внезапно остыло, но не заледенев, а вновь забившись спокойно. И тому уже была моя воля, а не воля колдуна.