Миражи искусства

В тот день Лив рассказал, как однажды, сходя под гору, он споткнулся о камень размером с человеческое туловище и, чертыхнувшись, произнёс что-то наподобие «Дрянь, из-за тебя я мог бы упасть и расшибиться». При этом проскользнула мысль, что, будь предмет одушевлённым и чувственным, его бы следовало примерно наказать. Поднимаясь в очередной раз к навигационной площадке, Рокнодр не увидел камня там, где он лежал раньше. Зато полностью на него похожий лежал у края площадки в нависнутом положении. Рокнодр почему-то подумал, что в общем-то всё правильно: помешав ему и доставив неприятность, камень теперь обречён свалиться с большой высоты и рассыпаться в прах. И это случилось в тот же день под вечер, когда Лив, сходя вниз, уже не увидел каменного знакомца у края площадки, а при окончании спуска ему предстала картина, связанная с падением «провинившегося». Поодаль друг от друга валялись части и крошево от него, а падение происходило как бы прицельно – в одиноко стоявшую здесь древнюю тумбу из очень прочного монолитного ливпа.

Друг ещё спросил: бывало ли с Ливом что-нибудь подобное, и тому не составило труда припомнить: конечно же, такое происходило едва ли не каждый лень и даже иногда по нескольку раз в день! Происходит и в настоящее время! Нашёлся и самый свежий пример: заигравшаяся девочка высунула язык, «адресовав» его подружке, но между ними как раз в эту минуту проходил Лив; дразнота, как ему казалось, нисколько его не обидела, хотя запомнилась какая-то схожая реакция; а через неделю Рокнодр встретил идущую траурную процессию, несущую урну с прахом, на которой он увидел знакомую физиономишку малолетней проказницы. Он узнал также, что девочку за минувшие дни поразила сначала нагасда, а затем таспагаза. Ничто уже не могло её спасти…

И Ливу, и его другу открылась в тот раз необъятная сфера непроизвольного жестокого возмездия, исходившего от Рокнодра. По мере того, как ими были составлены и классифицированы последствия с породившими их причинами, приятели пришли к выводу, что тут имеет место чётко выраженная, разрушительная реакция воли на «обидчика». И чем обоснованнее была обида, тем решительнее и беспощаднее она возмещалась её источнику…

Годы его жизни были отмечены сотнями тысяч бед, объяснения которым, как я уже говорил, подбирались на эмпирической основе. Надо отметить, что род занятий Рокнодра обязывал его вести очень активную, коммуникабельную жизнь, постоянно расширять связи на земле и в космосе. И, естественно, это придавало «возмездию» как бы повсеместный характер. Гибли и пропадали очень многие из тех, кто был с ним так или иначе в контакте или даже просто находился рядом; тонули суда; взрывались реакторы и батискафы; на космических орбитах участились аварии и столкновения с телами вселенной. И традиционная частная жизнь, и её искусственные формы претерпевали порчу, генные и программные отклонения. Вкривь и вкось шло общественное управление; в его недрах происходили бесчисленные перевороты. Объединительные процессы рушились, попранные мелкими властолюбцами и хулиганьём. Кстати, неприязни к ним Рокнодр ни перед кем не скрывал, и его возмездие на них как бы исходило при этом от населения, растворяясь в консолидированном интересе…

К числу особенно памятных происшествий относилась потеря управляемости летательной сферой-Т верховного магистара Боорисда Елиллициннда. Поговаривали, что этот малоуважаемый людьми властитель – потомок и почти тёзка президента некогда существовавшей, но сгинувшей из-за пьянства общности – вупо Рооззиа. В свои шестьдесят три года, он, занятый по горло делами, ухитрялся принимать кулу, возбуждая себя на пространные хозяйственные речи. Люди подневольные ему часто находили меж его слов жесточайшие приговоры себе и своим близким.

Некий намёк на своё уничтожение, видимо, услышал от магистара и Рокнодр, бывший одно время его вторым палатником в Локдоле. Лив позже вспоминал, что Елиллициннд как-то нагло понуждал его расписываться под космической депешей алфавитом туриг, что было противопоказано Рокнодру ввиду его избрания советником риков. Разумеется, он себя сдержал, и у магистара не оставалось повода для неприязни; но, как человек скверный и меняющийся только к худшему, тот затаил-таки умысел, упаковав его в хозяйственный термин. Неконтролируемая жестокая воля палатника отреагировала на это почти мгновенно.

Сфера–Т упала вблизи кратера Сиб, рождённого от Мягкого астероида, причём пересадка после падения также не избавила никого от неприятностей, в том числе и Боорисда. Ему искривило позвоночник и выдавило два левых ребра, после чего полезная карьера была ему, собственно, заказана, хотя он и оставался ещё при важном деле некоторое время, окончательно теряя в авторитете.