МирЭМ

К ним в избу занесся Маруськин муж. Его кровавые глаза, свидействовали о сумасшествии ума.

– Вот вы где!!! – угрожающе рявкнул Влад, вытягивая лицо в недоверчивой взгляде. – Просыпаюсь, а в доме темень и никого! Думаю все…, овечка сбежала к любовнику!

Маруся, обняв по-матерински, прикрыла своих детей руками, чтобы они не видели отцовский кретинизм. – Тебе лечиться надо, Влад, – засвидетельствовала она чокнутое состояние своего мужа.

– Э-э-э-э-э-э-э, – издал гортанно безумец, оборотнем оскаливая пожелтевшие зубы.

– А нож тебе зачем? – испугалась Марта, увидев перед собой звериную морду и острый конец кухонного ножа, торчащий из кармана его штанины.

– Без причины, – трескуче-несуразно ответил Владислав, пребывая в каком-то остервенении, с взглядом бурлящего-кипящего котла.

– Что? Бес причина? – напряглась Маруся, расшифровывая, что он прохрипел.

– Он сказал – «без причины», – повторила Марта за тронутого умом Маруськиного мужа. – Иди Влад ко двору, приходи в себя, умойся водой. Не дай бог, подъедет Денис, увидит нож и задержит тебя надолго. Думаю, тебе это не надо…, – разложила она ему логическую цепочку, намеренно спокойным голосом.

– Да Влад, Марта дело говорит, возвращайся домой, не пугай детей. Мы скоро придем и ляжем спать, – подхватила наставление Маруся.

Владислав, сгорбатившись, вытянув голову за плечи, убийственно вклинился своими пустыми, но помешанными глазами на двух закадычных подруг, медленно переведя взгляд на зажавшихся в кучке испуганных детей. Со свирепым лицом он крадучись прошелся по темным комнатам, вслушиваясь и озираясь в ожидании засады. Вернувшись на кухню, он заледенел как вкопанный. Повременив, будто обращаясь к своим извилинам, опомнился, просветлел глазами, осмысляя, что лучше воротиться в избу:

– Давай Маруся, ты тоже приходи в хату, детям спать надо, – проурчал он напоследок жалким голосом, сваливая обратно.

– Господи, как ты с ним живешь, свихнулся вовсе?! – переполошилась Марта, дыша часто, отвратительно чувствуя себя, умолчав, «что и этот идиот, туда же в ботинках!»

– Не знаю, – уклончиво ответила Маруся. – Пойдем мы подруженька к себе лучше, спать.

– Он не перережет вас? Может разумнее сказать Денису? Ведь с ним жить страшно! – опасливо переспросила Марта, с пересохшим горлом.

– Трус он по своей сути, у него такая защитная реакция, не больше, – объяснила Маруська, обреченным голосом.

– Ну смотри, а то сдадим его куда надо, – намеренно посоветовала Марта.

– Все хорошо, мы лучше пойдем.

– Утром зайду вас проведать.

– Заходи.

Земля припорошилась снегом. Побелели дорожки, кусты и деревья. Просветлилась природа, обмякла, размягчилась подобрев. В субботу проснулись, а снег снизошел до поверхности земной, падая сверху праздными снежинками, клубясь белой дымкой. А Маруська и не заметила, как Соня штанишки одела, втиснула ноги в сапожки, куртку сверху и шапку на голову водрузила.

– Ты куда, солнышко мое? – поглядела на нее Маруся, с удивлением.

– Как куда мама?! На улице сколько муки насыпало. Я пирожки пойду печь!

– Моя, любимая, жди маму и Сему. Мы оденемся, вместе пойдем, пирожки лепить.

Задорно улыбнулась белолицая, румяная дочь, затопталась ножками в прихожей, держа наготове в руках лопатку и формочку.

– И я с вами, подоспела Яна, лоснясь улыбкой.

58

Умаявшийся Влад, видя, что Маруся абстрагировалась от него, вынужденно приступил к поискам работы. Уезжая в город на собеседования, он избавлял домочадцев пусть и ненадолго, но от своего надоедливого присутствия. И уже наедине с детьми, Маруська вдруг осознала, что она не «несчастная», а очень «счастливая!» У нее есть самое дорогое, бесценное, важное, – это ее любимые дети! Самое фундаментальное, что может быть в жизни женщины!

«А как же любовь мужчины?» Она однозначно отвечала себе: «ни к чему и не зачем, ей не нужна никакая мужская любовь!»

Дочери жалели маму, каждая помогала кто в чем мог, а Сема, вооружившись маленькой отверткой, ходил по горнице с серьезными намерениями, подкручивая мебельные шурупы.

– К розеткам не подходи, – объясняла ему Маруся, как взрослому. – ток опасен и может убить. И с пытливым взглядом, сын внимал маминым требованиям, послушно сдавая орудие труда в надежные Маруськины руки.

59

Владислава взяли на испытательный срок, в колл – центр, продавать что-то по телефону. За каких-то две недели, Маруся овладела собой отходя от обрыва, набирая легкими кислород и свободно выдыхая его. Она заметила, что благодаря психологическому тексту, что вручила ей Машка, у нее получилось отстранится от любви к Жене, действительно оскудевая к нему чувствами. Ей полегчало, тело расслабило, изгладив сердечные упования.

«Так для чего ей дана была эта любовь?» – задалась она вопросом и сразу же изрекла: – «она ей дала дар видеть красоту там, где казалось бы ее и в помине нет, и спасла от чего-то неминуемого, что могло бы с ней случится…»