МирЭМ

– Алло, алло, ну что там? – забеспокоился Денис, с вырывающим из груди щемящим сердцем.

– Срочно бери такси, встречаемся, на Кутузовском проспекте, дом 30. На седьмом этаже белая тряпка! – распорядился Миша.

– Лечу! – сорвался капитан полиции, с чувством скорой развязки.

73

Через сорок минут он был на месте. Встретившись с Мишей и Сашей, они поднялись на седьмой этаж. У этой квартиры собственник, Сахаров Трофим Артемович, – подтвердили ребята, оперативно пробив базу.

– Ого, дверь какая! – вырвалось у Саши, нажимая на звонок. Сдержанно нервничав, он сопереживал за товарища.

Им никто не открыл. Саша нажал снова, замер, не отпуская палец.

– Давайте прозвоним соседям, – предложил он, переходя от слов к делу.

По соседству ни одна дверь не щелкнула, ни звякнула замком. Ребята переглянулись в смятении. Миша поддернул дверную рукоять, надавливая крепким плечом на массивное преграждение:

– Вызываем МЧС, – будем вскрывать дверь, – принял он решение. – Ответственность беру на себя! – заверил он сотрудников полиции, набирая номер.

Глаза Дениса глядели встревоженно. Он ждал, побледневший лицом, покрываясь потом. Холодок пробирал его. Он тревожился не застать Марту живой, нервно похаживал по площадке. Хотелось курить. День перекрылся ночью. И за окном мелкий, обильный снег косой траекторией насыпал сугробы. Загорелся свет уличный и на лестничной площадке.

Через двадцать минут бригада МЧС прибыла на место. Больше получаса она провозились, вырезая замок, после чего смогли проникнуть в квартиру. В небольшой комнате лежала Марта, в тяжелом шоковом состоянии. Вызванная бригада скорой помощи, отвезла ослабленную девушку в реанимацию. Марта и дежуривший около нее Денис встретили новый год в больнице. Он никуда не отходил от любимой, обещая отныне всегда снимать ботинки в прихожей.

74

Рассвет в стили маренго, с белыми малярными пятнами, размывался от востока, там, где солнце вспыхнув сполохом, заправлялось красно-желтыми подтеками. Мороз минус десять, сугробы как горнолыжные склоны, алые щеки у детей наевшихся шоколадных конфет, с мокрыми насквозь варежками от зимней забавы, игры в снежки.

Арина с Яной украсили и нарядили маленькую елочку. В одиннадцать вечера семья Колосовых сели за скромный стол. Алмаз крепко заснул под новогоднюю домашнюю суету. А Семка, уставший ждать, когда все соберутся, следом закимарил на стуле, ничего не успев поесть. Маруся отнесла его в кроватку. Сонечка, в платье снежинки, в предвкушении деда Мороза, сияла улыбаясь. Ее карие глазки блестели добрыми, наивными надеждами, детское сердечко трепетало от счастья увидеть настоящего зимнего волшебника. Маруся раздала своим детям по небольшому подарочку. Соня, развернув куклу, тут же расплакалась.

– Ну не плачь, милая. Почему ты плачешь? – догадывалась Маруся о причине.

– Дед Мороз, он что не придет? – спросила она плаксивым голосом. Мокрые глазки смотрели на маму.

– Может он придет, когда ты будешь спать? – подсела Маруся к дочери. – У него много работы, стольким детишкам необходимо раздать подарочки.

– Тогда я не буду спать! – смело заявила Сонечка, насупившись.

Маруся подтерла ей слезки и приласкала. Забили куранты. По новогодней традиции Маруська разлила шампанское себе и Арине, детям лимонад, загадав желание, резанули стаканами, чокаясь, вскрикнули – ура! В поселке загремели салюты. Разноцветные искры отражались в окне. Прильнув к окнам, они долго наблюдали за россыпью праздничных блуждающих огоньков. В этот момент у Маруси на душе ворохнулась одинокая, горьковато-приторная, неизвестно откуда взявшаяся печаль.

75

Январь наседал на Марусю тяжелой ношей. Приходили навязчивые воспоминания о бабушке Паулине, о Жене, редко о муже. А был эта явь только вчера, а сегодня уже ничего и нет этого. И стыло ее сердце горячим холодом, и не помогал ей бабушкин халат. Разреветься бы горькими слезами, выплакаться за все. За не состоявшуюся крепкую семью, как она мечтала по молодости, а достатке в доме, о любви, которая прошла мимо ее. И годы, уже какой-то ускользающей жизни. Миг, который есть и уже нет.

– Нельзя оглядываться на прошлое, – говорила ей бабушка с душевной простотой. – Живи внучка всегда настоящим. Главное, чтобы дети были здоровы. Остальное бог даст.

Маруся, таясь от детей, вытирала слезы и натягивала воодушевленную улыбку. Ведь, насколько, верно, она счастлива жить среди своих цветущих, добрых, любимых детей. Она справится, она сумеет идти вперед, жить сейчас, радоваться каждому мигу. «Больше никакой слабости. Никакой! Скоро долгожданная весна с поволокой, много тепла и солнца!»

К середине Января, вернулись Денис с Мартой. Ее здоровье почти восстановилось, улыбка не сходила с лица. Скулы блестели чуть розоватым глянцем, глаза обновлено-чарующие, с проницаемым блеском. Обживаясь заново, дом казался Марте непривычно неуютным, подделывая обиход, она потихоньку подстраивала его под себя. Денис пообещал ей зачистить курятник и заселить его новыми курочками-наседками.