Миргород (СИ)

Теперь уже они, одноклассницы, краснели, когда он спокойно и со знанием буквально "раздевал" их взглядом. Они же не знали, каким красным был он в тот свой первый раз. Красным, потным и дрожащим. Это только он помнил и знал. Даже не та женщина, которая была у него первой - потому что было темно.

У него была своя машина. У него был свой пистолет. "Для самообороны" - сказал отец в мэрии, и там тут же выписали карточку ученику старшего класса городской гимназии, не имеющему еще права голоса на площади. У него были свои телохранители. И еще у него всегда были деньги. Столько, сколько ему было надо. В любое время. Правда, он не любил просить деньги у фатера. Только если без этого совсем не обойтись. Например, чтобы устроить веселый мальчишник и выставить на стол все, что положено - тут как раз деньги были нужны. Ну, насчет таких пирушек фатер не возражал никогда, потому что друзья будут нужны сыну и потом, когда пройдут годы, а он займет положенное ему место в директорате.

И все равно, когда он выбегал из дома, вслед несся голос бабушки, которая не успела проверить, в чем выскочил ее любимый внук:

- Юлик, вернись немедленно и надень кепи!

Прыгая через три ступеньки, вылетел в двери, оттолкнув кого-то из охраны. Пробежал до гаража, у которого уже были услужливо и предусмотрительно распахнуты ворота, и буквально через мгновение выводил на проспект свой "кабрио".

Она ждала на условленном месте - такая красивая, что дух захватывало, и язык переставал ворочаться. То есть, совсем примерзал. И Юл, заводила и душа компании, просто улыбался дурацки и молчал, смотря на нее.

Познакомились они совершенно случайно и так, как это и бывает - по самому дурацкому случаю. Юл чуть не сбил молодую цыганку, кинувшуюся к приостановившейся на перекрестке машине. Она шагнула на мостовую, а он как раз выжал газ. У него машинка-то резвая, буквально прыгает с места. Ну, вот. Познакомились.

Цыганку отбросило на тротуар. Юл потом даже думал - что это с ним случилось, что затормозил, сдал назад и вышел? Никогда же так не делал. Да и незачем, если вдуматься. Подумаешь, попрошайка. За такую даже штраф не возьмут. Ну, то есть, возьмут, конечно. Потому что виноват и по закону, и по понятиям всем. Возьмут все равно - но меньше, чем если бы машина в другую машину или если бы в почтенного гражданина въехал.

- Ну, живая, что ли? - спросил он, дернув ее за рукав.

И замер, как перед медузой Горгоной, когда девушка снизу посмотрела на него.

В общем, отвез ее тога к табору. Так получилось. Оно само собой получилось. И никто не вмешивался, и даже обошлось без штрафов, потому что, наверное, охрана придержала слегка серых. Он уже привык, что многие вопросы решаются сами собой, без его участия. Зачем ему знать, что и сколько стоит? Зачем ему думать о мелочах? Подойдут, поговорят, объяснят, кому надо. Они всегда рядом, неподалеку, не навязываясь и не мешая. И в этот раз где-то близко была его охрана.

Фатер говорил, что они охраняют не его, Юла, а бизнес. А Юл просто часть этого бизнеса. Немножко обидно было это слышать, но потом он понял - все верно. Тут нет ничего от любви к нему, от опасений за него лично. Но если его похитят - вдруг найдутся такие дураки? Или если просто что-то случится... Вот тогда семейный бизнес сильно пострадает. Сильно - в денежном выражении. Так что выгоднее платить хорошей и правильно организованной охране, чем рисковать бизнесом.

Фатер в этом вопросе был всегда как хороший бухгалтер - все до последнего сантима рассчитано.

Табор располагался в развалинах на самой окраине, в развалинах. Там, где старая стена преграждала путь ветру с реки, стояли кольцом полотняные фургоны. Но костров Юл не заметил. Кроме одного, вокруг которого сидело несколько цыган. Он помог выбраться из машины девушке, подошел к костру и сказал что-то невнятное. Извинился, что ли. Мол, я не хотел, так уж вышло, больше не буду - по-детски все получилось. Вот, мол, привез вам девушку.

- Иди домой, Ромета, - строго сказал седой цыган с почти черным от загара лицом. - Иди домой. А ты садись, парень, говорить с тобой будем.

В общем, никакой романтики. Это в книгах и в спектаклях сплошные пляски, песни, острые ножи, сверкающие белозубые улыбки и страсти такие, что аж мурашки по коже. А на самом деле цыгане - они точно такие же люди. И запросы у них такие же, как и у всех. Сколько заплатит молодой господин за свои действия? Так мало? Это красивая девушка, а теперь она несколько дней не будет выходить в город. И кто будет кормить ее и ее семью? А что с этого получит табор?

Разговор велся медленно, тягуче. Цыгане переглядывались, кивали или качали головами в раздумье. Наконец, сошлись в сумме и даже ударили по рукам. А потом вдруг, как будто погас свет, выключились их глаза - пропал интерес. Все, парень, можешь идти домой. Мы же договорились?

Юл встал, постоял немного в растерянности, оглянулся. Охрана стояла неподалеку, отслеживая ситуацию. Цыгане непонятно разговаривали о своем и на своем, не обращая на него внимания. В таборе было безлюдно и тихо. Девушка... А куда она ушла, кстати?