Миряне

— Вот это вот с блестяшками, в котором я, как змея и на продажу? — эльфийка приложила к своей шикарной фигуре платье макси со стразами.

— Обязательно, — пробубнил я.

— Ничего не знаю, — затараторила Ири, — моё, моё, моё, моё. А вот это вот в клеточку куда?

— На витрину, — раздражённо бросил я.

— Какая витрина? Мне надеть нечего! Моё, моё, моё, моё, — выдала скороговоркой Иримэ, — а платье в горошек куда?

— Всё продадим до последней ниточки, — я вновь потёр гудящие виски.

— Понятно! А моё любимое леопардовое, тоже на продажу? — взвизгнула лесовица.

— Его в первую очередь! — гаркнул я.

— Всё! Ты выставил на продажу, я их купила! — эльфийка в пару мгновений спрятала обновки в своём безразмерном гардеробе.

— Тогда сегодня спать пойду на первый этаж! У меня тоже нервы есть! — завёлся я.

— Хорошо! — Ири выставив вперёд свою шикарную грудь, преградила мне дорогу, — платье в горошек можно продать, не такое уж оно хорошее, — грустно заметила она.

— Ладно, — сказал я примирительно, — с одного платья никакого навара не будет, оставляем.

Иримэ громко взвизгнув, подпрыгнула и повисла на мне.

Глава 23

На следующий день, когда ещё утренняя прохлада не покинула стены нашего беспокойного суетного Житомира, я вышел из своей конторы. В лавке под хлипким навесом, которая была напротив дверей в «Рога и копыта» лежал прямо на прилавке продавец свистулек и пищалок. Я осторожно потормошил соседа за плечо, чтобы удостоверится в его состоянии.

— Не-е бе-е мя-я, — пьяно пробубнил народный умелец.

Под прилавком в корзине не было ни единого целого инструмента. Одни черепки да осколки. Да, больше ему тут дудками торговать не дадут. Я взял в руки несколько черепков разбитых в дребезги глиняных птиц. Можно было конечно поколдовать и их склеить, но я решил, если застану его здесь ещё раз трезвым в здравом уме, то предложу ему поменять направление бизнеса. Например, на оловянных солдатиков или на настольный футбол. Вроде мужик рукастый, так зачем же пропадать таланту?

Я кстати специально вышел из дома с третьими петухами, хотелось своим ранним приходом немного позлить купца Мироедова. Как он меня достал ежедневными посыльными, которые постоянно ныли про деньги. Для расчёта я взял с собой пять командирских часов и на всякий случай блюдо или поднос, смотря как его использовать, от Ханарра. Прелюбопытная оказалась вещица. Особенно выгравированный сюжет на внутренней поверхности: эльфийский с длинными ушами правитель верхом на верблюде охотился с копьём на львов. Ири сказала, что это и есть её предок царь Львиное Сердце. Лично я портретного сходства не нашёл.

В особняк главы купеческого квартала я намеренно постучал громко и резко кулаком, как полицейский в двери преступника. Внутри, судя по звукам, кто-то быстро забегал. Пусть поволнуются, может пока они спали, в городе власть сменилась. Ещё вечером верховодил князь, а сейчас уже слуги Сатура пришли реквизировать добытое нетрудовыми доходами добро.

— Кто? — раздался из-за двери встревоженный голос Сигизмунда Олеговича.

— Открывай, собака! — хохотнул я про себя, а вслух сказал, — откройте вам телеграмма, умер ваш дальний родственник в Америке, и оставил большое наследство!

За дверью, что-то грохнулось. Множественные затворы защёлкали и наконец, довольное лицо Мироедова выглянуло наружу.

— А, Михаил Андреевич, — разочарованно протянул он, спрятав счастливую улыбку, — вы всё шутите.

— Да какие могут быть шутки, — я не дожидаясь приглашения, протиснулся в прихожую, и прошёл дальше в гостинную, — долг платежом красен.

Я выставил на обозрение купца пять наручных командирских часов. Два экземпляра с чёрным циферблатом и нарисованным парашютом для вэдэвэшников, ещё два с циферблатом жёлтого цвета с надписью — восток антимагнитные. И на последних часах было написано КГБ СССР, они тоже были чёрные. Сигизмунд Олегович в бархатном халате степенно прошёлся к столику и с ленцой глянул на неизвестные в этом мире устройства.

— Что это такое? — задал он стандартный вопрос.

— А вы сами не видите? — удивился я, — вот у вас в доме прекрасные часы с кукушкой, а это их наручный миниатюрный вариант, но лучше.

— Любопытно, — Мироедов взял в руки один экземпляр и прочитал надпись, — КГБ СССР? Что это значит?

— На надписи не обращайте внимания, — я махнул рукой, — каждый уважающий себя часовщик ставит своё фирменное клеймо, как подпись. Вот, например: сделано в СССР. Это значит сделано на века, со знаком качества! Или вот ещё надпись: командирские. Это значит сделано специально для людей избранного знатного рода. Сразу предвижу вопрос, где такое клепают? Спокойно, всё законно, я же говорю, приехало наследство из Америки с оказией.

— Ну, допустим, — глаза Сигизмунда предательски загорелись, — за каждый я дам по золотому, а где остальные мои деньги? Ещё тридцать пять монет.

— Странное дело, — я расслабленно плюхнулся в мягкое кресло, — вы же богатый человек. Как можно быть при таких деньгах и совершенно не обладать даром предвидения? Я смотрю, вы вещи пакуете?

Я махнул рукой в сторону множественных фанерных коробок.