Мирные переговоры

Да и потом: - Если бы я попытался давать на каждый выпад старика симметричный ответ, он бы меня закопал. Не столько потому, что он был сильнее, хотя так оно и было, но потому, что он был покруче меня, более энергоэффективным, выжимал вдвое больше мощности из каждого заклинания, затрачивая на это половину энергии. Магические схватки между старыми и молодыми были обратной картиной обычных мирских стычек между ними. Я был тем, кто был слабее, медленнее, ограничен в том, какие ходы я мог попытаться сделать, и должен был играть умно, если мне хотелось выиграть.

Так что, когда старик послал кусок валуна в Жучка-Плавунца, я поднял свой посох, изменив формулу моего простого заклинания силового толчка, чтобы направить его с фланга, а не прямо вперед, и с силой метнул заряд в бок камню, когда он начал двигаться.

Он пронесся вперед под углом, раскачиваясь и кувыркаясь в следствии этого, и врезался в одну из лодок дальше по причалу, проломив корпус и часть палубы, прямо через трюм и с другой стороны, с такой силой, что вода плеснула на сотню футов.

Старик крутанул свой валун по дуге, изучающе глядя на меня прищуренными глазами, его голос был полон горечи.

- Теперь ты знаешь, что тебе не нужно каждый раз уклоняться от атаки с помощью щита .

- Ага, - сказал я, разглядывая его в ответ. След раскола на том месте, где был вырезан валун, был немного более темного цвета, чем серая поверхность — живая скала, пропитанная водой.

- Не говори никому. Ты испортишь мою репутацию независимого специалиста.

Он перевел взгляд с меня на Жучка-Плавунца, с пыхтением выходящего в открытое озеро.

- Но по-прежнему не пользуешься своими мозгами.

И он крутанув запястьем поплыл надо мной, над озером, к лодке.

В ту же секунду, как он отвел от меня взгляд, я вытащил свой разрушительный жезл из вшитого кармана пиджака, прицелился во влажный камень валуна и крикнул:

- Fuego!

Зелено-золотой огонь вырвался из разрушительного жезла и врезался в валун - я испускал его непрерывным потоком.

Валун под ногами моего деда начал издавать что-то вроде шипящего, свистящего визга, и старик рванулся в воздух за полсекунды до того, как вода в камне закипела и разбила его на десятки осколков. Часть из них упала в озеро, а некоторые - на палубы других лодок, стоявших на пристани.

Должно было быть так:

- Старик должен был упасть в озеро, погрузиться глубоко в воду и львиную долю его силы на время должно было смыть. Но вместо этого он рявкнул пару слов, швырнув взрыв энергии в поверхность озера, которая так же сильно оттолкнула его от себя.

Его отбросило в сторону, и он полетел к причалу. Он метнул второй, более слабый заряд в док, замедляя падение, но не прерывая его, и приземлился, топнув одной ногой с такой силой, что я услышал треск доски и упал на одно колено для равновесия. Его посох все еще был зажат в руках, его лысина блестела, его глаза сверкали.

Адские колокола, он был лучше меня.

Это был Эбинизер МакКой, Чёрный посох, самый страшный чародей планеты Земля.

Не останавливаясь старик стукнул по доскам причала посохом и они изогнулись в прямую линию, направляясь ко мне, как-будто огромная акула плыла ко мне под причалом, а ее спинной плавник поднимал настил дока.

Уперев свой посох в доски я перепрыгнул через надвигающуюся волну энергии. Когда она прошла, я приземлился, призвал ветер, сосредоточил свою волю, и выкрикнул:

- Ventas arctis!

По моей команде воздух зашевелился, и порывистый ветер внезапно хлестанул поверхность озера с злобной ледяной яростью. Миниатюрный циклон брызг льда и воды охватил конец дока вокруг старика, скрывая его из виду, как туман, поднимающийся из-за резкого изменения температуры в мрачном ночном воздухе. И когда это ослепило его, я сделал последнее, что обычно делают волшебники на дуэли.

Я рванул прямо на него.

Я проскочил сквозь мокрый снег, морозный воздух и лед, как-будто их вообще не было, заметил старика, когда был в пяти футах от него, и обратил на себя его внимание при помощи молниеносно быстрого удара моего посоха, нацеленного ему в живот.

Но старик научился владеть своим посохом ещё в Британии, давно, когда это оружие ещё было широко распространено и учился он у мастеров. Его собственный посох поймал мой в парирующем ударе, и он последовал за ним наступающим, круговым размашистым движением, которое вырвало бы мое оружие из рук, если бы я правильно не вывернулся.

Он налетел на меня в вихре атак. Если бы мы были на твердой земле, он бы надрал мою отмороженную задницу. Но мы стояли на прерывистых участках мокрого снега и льда, и в то время как его ноги скользили и спотыкались, мои, казалось, всегда находили идеальную опору. При этих условиях, он достаточно нерешительно двигался вперёд, чтобы я смог отступать немного быстрее, пока не смогу использовать свою длиннорукость как хорошее преимущество, чтобы остановить его продвижение и быстрым, хлестким комбо, которому меня обучила Мёрфи, поставить его на заднюю ногу.