Миродеи

Они огляделись: один стол валялся трупиком, задрав ножки кверху, другой чудом не падал, косо уперевшись в стену. Оба шкафа перевернулись, усеяв пол какими-то мелкими бумажками, будто семенами. Повсюду валялись канцелярские принадлежности, чей-то ботинок, стулья и выдвижные ящички. Тут лежащий в углу гоблин слабо застонал и вяло приподнял свою огромную башку с выпуклым лбом. Одним молниеносным движением, словно хищник догоняющий жертву, Танзер ухватил того за тонкую шею свободной рукой.

— Лихо ты! — Уважительно заметил Зуртогга и поднял руку, поболтав в воздухе гоблином, будто колокольчиком. — Так что — за дверь их?

— Ага, — кивнул Танзер, барахтаясь на полу, ему не хватало рук, чтобы упереться и встать на ноги. — И дверь подрегулировать, чтобы сама не открывалась. Впрочем, я сейчас для профулактики сделаю им внушение.

Он сел поудобнее, выпрямив спину и нахмурив брови. Затем поднес обоих гоблинов к своему лицу — они вяло болтались будто веревочные игрушки и злобно морщили свои рыльца.

— Так! Гоблины! Слуха тут меня! — Рявкнул Танзер, распыляя во все стороны свой праведный гнев и слюни. — Еще раз тута — башка хоп-хоп и нету. Ясно? Тебя, как ты там — Фуу? — это тоже трога. Всем башка — хоп и нет! Отгрызу! Вот так! — Он оскалил зубы и сделал вид, что собирается сожрать синего гоблина, хоть от того и воняло какой-то сырой грязью. Все три незваных гостя дружно взвыли и затрепетали, задергали своими тонкими жилистыми лапками. Синий же закатил глаза и обмяк. Танзер с животным рычанием еще несколько мгновений делал вид, что грызет синюю шею, затем демонстративно сплюнул и подтянул к себе зеленого. Тот вроде тоже начал закатывать глаза, но передумал и вместо этого залепил своими лягушачьими ладошками глаза Танзера.

— Зуууурт! — Взвыл тот. — Помоги мне! Скорее!

Зуртогга в это время открывал дверь. Он оглянулся, выдал жестокого пинка рыжему и закрыл дверь. Затем принялся отдирать от Танзера ловко упирающегося гоблина, зеленые лапки которого всего за несколько секунд успели подергать беднягу за волосы и уши, хорошенечко ущипнули за нос и побывали у Танзера во рту. Когда, наконец, в полумрак улицы с тихим воем улетело еще две торпеды — синего и зеленого цвета, Зуртогга поспешно запер дверь и вздохнул с облегчением. Танзер старательно отплевывался, сидя на полу с перекошенным от отвращения лицом.

— Фу, Зурт, ничего мерзогадостнее я просто в жизни во рту не держал! Не считая того момента, когда впервые попробовал безалкогольное пиво. Помоги-ка!

Зуртогга схватил Танзера за обе руки и рывком поднял на ноги.

— Дааа! — Печально протянул Танзер, оглядываясь. — Жуть жутяцкая.

— Угу, — веско подтвердил Зуртогга. — Не смотри на это. Пойдем-ка лучше спать. Завтра снова будет день, а значит — и новый шанс кого-нибудь облапошить. Я всегда держался этой позитивной мысли. Завтра и уберемся. Охой?

— Охой-охохоюшки, — вздохнул Танзер и полез в комнатушку над конторой.

Утром его разбудили очень громкие злые выкрики, а вместе с ними звуки яростно пинаемой мебели. Кое-как разлепив глаза, охая и стеная, держась за свои синяки, Танзер медленно спустился в контору. Там его встретил Зуртогга с глазами, подобными термоядерным вспышкам в сердце звезды.

— Ну и чего ты бесишься с утра пораньше? — Выдохнул Танзер, пытаясь усесться на лежащий на боку стул.

— Гоблины! Мерзкие пупыри! Гадские мохряки! Мозглявые куцеруки! — Рычал Зуртогга, удивляя Танзера все больше.

— Ну да, — ответил он и на автомате сплюнул, — а еще они мырксовы дети и явно порождение чьих-нибудь задниц. А для чего ты мне сообщаешь эти очевидные вещи, Зурт?

Но тот не слушал его, заламывая длинные руки и истерически выкрикивая в потолок:

— Деньги! Эти гадовы мырксонюхи украли все наши деньги! Все, что мы заработали на редуцентах! Наш единственный заработок! Наш последний шанс!

— Так, стоп!!! — Взревел раненным быконогом Танзер, с которого мигом слетели остатки сна. — Ты что же это хочешь сказать…

— Увижу хоть одного гоблина — башку ему оторву и закину за самую дальнюю звезду! — Продолжал неистовствовать Зуртогга. Потом он выдохся, поставил свой стул и бессильно свалился на него. Танзер ошеломленно выпучил глаза, взлохматил свою и без того свалянную шевелюру и медленно проговорил:

— Нет. Надо было им действительно головы отгрызть. Я бы даже этого вкуса мерзотного не побоялся бы. Но теперь уже поздно. А жаль. Миродей, пожирающий своих клиентов — просто ипичная картинка!

Зуртогга лишь глухо застонал, закрыв дергающееся лицо обеими руками. Танзер медленно прошелся по конторе, выглянул в окно и его вдруг осенило.

— Послушай, друг, завтраки и обеды не отменяются. Мы же миродеи! Нас кормят за счет заведения, поскольку мы — великие и благорожные твари.