Миропорядок по-русски

Вспомните период правления Ельцина, посмотрите на остатки Украины – все это результат отсутствия образа верховного правителя. Если правящие элиты не способны договориться и выдвинуть компромиссную фигуру, которую все они будут признавать в качестве арбитра и высшей власти, миропорядок по-русски заклинивает. Начинаются политические кризисы. Парламенты становятся разносчиками бунта. Региональные правящие элиты идут вразнос и ставят на сепаратистов. От оппозиции откалываются радикалы, уходят в подполье и вооружаются. Все это признаки того, что у вас в стране нет образа верховного правителя.

Постсоветские республики, где правящие элиты поняли это, – выстояли. И в России, и в Беларуси, и в Казахстане сформирован образ верховного правителя, оппозиция укрощена, правящие элиты прикормлены, телевизор и парламент контролируются.

Верховный правитель в этой схеме – человек, который несет ответственность за все и вся. Все рекламные и медийные ресурсы концентрируются на его личности. Он играет в хоккей и теннис, помогает слабым, ставит на место наглецов, собирает урожай, поздравляет молодоженов и отвечает на вопросы в прямом эфире.

Представьте себе огромный зрительный зал на несколько миллионов человек. Огромная сцена, большой экран. Все камеры направлены на одного актера. Еще несколько актеров второго плана – и много массовки. Теперь представьте, что вы уже 15 лет смотрите один этот сериал с одним главным героем, а остальные действующие лица меняются для поддержания диалога и раскрытия образа главного героя.

Создание и поддержание образа верховного правителя – главная задача русской имперской идеологии. Как и любая идеологическая задача, работа с этим образом сугубо технологична. Управление общественным мнением и создание политических образов – это такая же работа, как производство творога или строительство жилых домов. Кто владеет технологией – у того получается. Кто занимается самодеятельностью, обычно все ломает и в конце концов проигрывает.

Правящим элитам нужен доминирующий образ верховного правителя для того, чтобы не привлекать внимание обывателя к своей текущей деятельности. Когда внимание всего зрительного зала приковано к подвигам главного героя, очень удобно воровать одежду в гардеробе.

Но несмотря на все изъяны, эта модель с персонифицированной властью в лице верховного правителя в миропорядке по-русски реально работает. Работала она у Ивана Грозного, Петра I, Екатерины Великой, Владимира Ленина, Иосифа Сталина и Леонида Брежнева. Даже у никчемного последнего «красного» императора Горбачева до определенного момента были безусловный авторитет и вся полнота власти. Работает эта модель сегодня у Нурсултана Назарбаева в Казахстане, у Александра Лукашенко в Белоруссии, у Владимира Путина в России. Причем модель функционирует при любом общественном строе: абсолютной монархии, военном коммунизме, развитом социализме и номенклатурном капитализме.

Однако кроме достоинств у русской имперской модели власти, конечно же, есть и недостатки. Например, верховный правитель рискует оказаться в ситуации, когда правящие элиты создали образ небожителя и тем самым оторвались от реальности.

Если на дворе эпоха консерватизма и охранительства, то аппарату часто удается подавить волю верховного правителя. Так, например, произошло с Леонидом Брежневым. Ситуация была под контролем, все проблемы загонялись внутрь общества, сложности в экономике решались за счет накопления долгов. Аппарату удавалось все контролировать вплоть до внештатной ситуации – обрушения цен на нефть на мировой бирже. Но это уже было после смерти Брежнева – так незабвенный Леонид Ильич правил, не управляя.

Но аппарат не способен управлять развитием. Номенклатура может воспроизводить текущий миропорядок, но не в состоянии конструировать новый. Аппарат – это большой ксерокс: может наштамповать миллион копий, но не способен нарисовать картину.

Каждый период охранительства и консерватизма заканчивается глубоким кризисом. Это может быть война с внешним противником, революция, дворцовый заговор или путч; в любом случае в зоне риска оказывается фигура верховного правителя. В кризисные моменты консервативный миропорядок рушится в одночасье. Это случается потому, что аппарат не может копировать, ведь изъяли оригинал. Так происходило, например, в 1917 году после отречения Николая II от власти. Или после путча 1991 года в Москве. Аппарат заклинило – он не знал, какой миропорядок воспроизводить. С одной стороны, есть союзная власть, с другой – республиканские власти. Где верховный правитель? Чьи приказы исполнять?

В такие моменты правящие элиты оказываются беспомощными – и вся надежда остается на верховного правителя. Если он проявляет слабость, как, например, Горбачев или Николай II, то империя рушится. Если воли достаточно, то, как во времена Петра I, Ивана Грозного или Ленина, империя растет невиданными темпами.