Читаем Миротворец полностью

Уход с линии атаки. Приведу классический пример. Встречаются на улице две дубинушки, сталкиваются плечами, расходятся во взглядах и крепко упершись ногами в землю и друг в дружку, начинают размахивать руками так, будто пытаются переплыть бухту «Золотой рог». В итоге один попадает в челюсть, после чего с радостными воплями прыгает на голове у свалившегося оппонента. Девушки одаривают его восхищенными взглядами, победитель купается в славе, эта история становится семейной легендой и с гордостью, каждый раз с новыми подробностями, рассказывается детям, внукам и всем соседям по лестничной клетке. Естественно абсолютно всех интересует, каким таким смертельным секретом обладает легенда уличных схваток, и конечно же этот секрет тщательно храниться от непосвященных, недостойных приобщиться к сакральной мудрости. Я готов открыть этот секрет, хотя бы по той причине, что Вы дочитали до этого места. На самом деле, секрет победы прост. Наш богатырь попал АБСОЛЮТНО СЛУЧАЙНО. Процент вероятности победы, в подавляющем большинстве драк равен 50. Кто первый удачно попал, тот и красавчик. Такой подход имеет право на жизнь, но поскольку мы хотим повысить вероятность успешного, для нас, исхода эпичной битвы, мы применяем немного другой подход. Когда супостат пытается засветить мне кулачищем в глаз, воображаемая линия, идущая от супостатского кулака к моему глазу, называется линия атаки. Линией атаки также называется вся сумма траекторий, тех ударов, которые мой оппонент может мне нанести. Еще ее называют иногда направлением атаки. Естественно, учитывая, значительный вес супостата, так как у него жена прекрасно готовит, пропущенный удар может на весьма неопределенный срок отложить все мои важные дела. Поэтому, я со всей возможной грацией и скоростью, удалюсь с пути этого товарного состава, желательно за его спину и сделаю какую-нибудь пакость, которая лишит супостата заслуженных лавров сокрушителя черепов. Неподготовленному человеку это сделать сложно, для этого мы и тренируемся, но в данном случае упереться в противника тем местом, откуда у оленей растут рога и попытаться выяснить, кто из нас сильнее бодается, не входит в круг моих задач. Моя задача нивелировать угрозу, исходящую от этого сгустка мышц, жира и ярости, желательно оставшись при этом целым и жизнерадостным. Как итог, можно вывести замечательную мудрость. Попытка мужественно встретить мчащийся на тебя грузовик, заканчивается обычно печально, естественно не для грузовика. Уход с линии атаки в быту помогает нам уворачиваться от бешеных велосипедистов, летящих мячей и падающего с лестницы в подъезде соседа-алкаша.

Контроль и использование окружающей среды. Пример: Подходит ко мне незадачливый гангстер и начинает грабить. Я, как чемпион всего что только можно, удачно попадаю ему куда ни будь и начинаю окучивать бедолагу куда ни попадя, не подозревая, что сзади ко мне подкрадывается со злодейским хихиканьем его друг и соратник, нервно теребя при этом кусок арматуры. Итог понятен. Добро повержено, зло торжествует, пропивая награбленное. Ни в коем случае нельзя, что называется, «упарываться». Действуем исключительно короткими сериями, максимум три-четыре удара и периодически поглядываем за спину. Делается это на самом деле гораздо быстрее чем читается, очень полезная привычка. Также всегда надо помнить про случайного прохожего, который пропустил самое начало и по всем признакам для него ты и есть тот самый злодей, которого надо непременно дружески похлопать ботинком по затылку. По всем этим причинам я и не рекомендую на улице бороться. Борьба прекраснейший вид спорта и замечательно действует на ринге, но, во-первых, это довольно сложная наука и люди для осуществления хорошего броска тренируются годами, во-вторых любой захват, это ограничение подвижности, а на улице как нигде действует правило, движение – это жизнь, в третьих, чисто из своей практики, как только ты начинаешь бороться и падаешь в партер, то все окружающие и мимо проходящие граждане считают своим святым долгом пнуть тебя в башку или по почкам тяжеленным ботинком. Окружающая среда нами используется точно так же, как и наши руки и ноги. Камни, палки, бордюры, косогоры и т.п. Из своей практики могу привести пример, когда толчок в грудь повлек за собой стремительное падение с косогора, несостоявшегося уличного бойца. Конфликт на этом был исчерпан. Видимо необходимость подниматься по косогору назад остудила пыл незадачливого вояки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Эта книга — взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние десятилетия. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Тем более, что исторический пример такого очищающего урагана у нас уже есть: работа выходит в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции, которая изменила мир начала XX века до неузнаваемости и разделила его на два лагеря, вступивших в непримиримую борьбу. Гражданская война и интервенция западных стран, непрерывные конфликты по границам, нападение гитлеровской Германии, Холодная война сопровождали всю историю СССР…После контрреволюции 1991–1993 гг. Россия, казалось бы, «вернулась в число цивилизованных стран». Но впечатление это было обманчиво: стоило нам заявить о своем суверенитете, как Запад обратился к привычным методам давления на Русский мир, которые уже опробовал в XX веке: экономическая блокада, политическая изоляция, шельмование в СМИ, конфликты по границам нашей страны. Мир вновь оказался на грани большой войны.Сталину перед Второй мировой войной удалось переиграть западных «партнеров», пробить международную изоляцию, в которую нас активно загоняли англосаксы в 1938–1939 гг. Удастся ли это нам? Сможем ли мы найти выход из нашего кризиса в «прекрасный новый мир»? Этот мир явно не будет похож ни на мир, изображенный И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», ни на мир «Полдня XXII века» ранних Стругацких. Кроме того, за него придется побороться, воспитывая в себе вкус борьбы и оседлав холодный восточный ветер.

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Перелом
Перелом

Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором стороны.

Виктория Самойловна Токарева , Дик Френсис , Елена Феникс , Ирина Грекова , Михаил Евсеевич Окунь

Попаданцы / Современная проза / Учебная и научная литература / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука