Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Но почему же в мировых войнах Россия постоянно оказывалась на стороне англосаксов, морских, а не континентальных (Франция, Германия) держав? При этом, как только мировые войны заканчивались, начиналось сближение России с бывшим противником на континенте (Франция в XIX в.; сотрудничество с Веймарской Германией в 1920-е годы; да и в послевоенный период СССР сначала в 1970 г. заключил договор с ФРГ о неприменении силы и признании границы по Одеру – Нейсе, а уже после этого, в 1972-1973 гг. начал разворачиваться детант в отношениях с США) и в то же время стартовал затяжной геостратегический конфликт с бывшим англосаксонским союзником. И это не только советско-американская «холодная война» 1943/45 – 1989/91 гг., но и русско-британская борьба 1850-х – 1907 гг.

Почему континентальные державы – Франция и Россия в XIX в. и Второй рейх и Россия, а затем Третий рейх и СССР – не объединили свои усилия, не создали континентальный блок, о котором мечтал великий Карл Хаусхофер, чтобы обеспечить геополитическое «окончательное решение» англосаксонско-державного вопроса? Ведь предпринималось несколько попыток, оказавшихся неудачными. Речь идёт о недолгом (1800-1801) союзе Павла I с Наполеоном, о сближении с Наполеоном Александра I и участии России в континентальной блокаде о попытках навести мосты между Вильгельмом II и Николаем II незадолго до «первой германской» и между немецкими и советскими высокопоставленными военными незадолго до «второй»; я уже не говорю о союзе между Гитлером и Сталиным (август 1939 г. – июнь 1941 г.). И тем не менее эти сближения и союзы оказывались нежизнеспособными и краткосрочными. Почему?

На первый взгляд, причины очевидны и просты: являясь державой континентальной и потому заинтересованной в торговле с морской державой Россия именно с ней вступала в союз; как и другая «фланговая держава» – Великобритания, Россия не была заинтересована в объединении континентальной Европы. К тому же, не будучи вовлечённой в борьбу за гегемонию в ядре капсистемы, Россия не соприкасалась непосредственно с морскими державами. Они, в отличие от западных соседей по континенту, не были для неё прямой угрозой, между нею и ими не было территориальных проблем; споры о сферах влияния вне Европы – это другой вопрос, он выходил на первый план в межвоенные периоды, когда в самой Европе, в ядре капсистемы всё было относительно спокойно. Прямой угрозой СССР англосаксы, точнее американцы, стали после окончания эпохи мировых войн, с началом глобального – «холодная война» – противостояния миров и систем, капитализма и коммунизма. Наконец, острыми были экономические трения между континентальными державами, особенно между Германией и Россией; о значении в последнем случае пространственного фактора, Lebensraum’a я уже и не говорю.

Все эти объяснения в значительной степени верны, однако они явно недостаточны и характеризуют русскую сторону дела: войны ведь начинала не Россия, а европейские континентальные державы – Франция и Германия. Именно они вторгались в русские пределы, а не наоборот, обрекая себя по сути на самоубийственную войну на два фронта. Почему?

На мой взгляд, есть один аспект проблемы континентальности России, на который не обращают внимания – по-видимому, он слишком на поверхности, чтобы быть замеченным, – и который регулярно упускали геополитики, особенно те, кто мечтал о континентальном блоке, о блоке континентальных держав. Да, возможно, было бы неплохо если бы Россия/СССР являлась континентальной державой типа Франции или Германии. Дело, однако, в том, что Россия таковой не являлась. Континентально-державное качество России существенно отличается от такового и Франции, и Германии; они находятся в разных весовых категориях, в разных лигах.