Мировая революция. Воспоминания

Наше государство не только должно быть демократическим, но недемократическим оно и не может быть. Сравнивая нас с Америкой, я уже говорил, что у нас нет династии, нет национального дворянства, у нас нет традиций старого милитаристического войска, у нас нет и церкви, политически так признанной, как в старых, особенно монархических, царских, теократических государствах. Уже по этим причинам наше возрожденное государство должно быть демократической республикой, и у меня лично эти доводы, совместно с положительными свойствами республики и демократии, влияли при выборе формы нашего государства. Я, конечно, сознавал, что столетнее воспитание и пример абсолютистической и чисто династической Австрии оставили на нас свои следы; до сих пор наш демократизм был отрицательный, отвергающий австрийский абсолютизм, но теперь он должен стать положительным; то, что мы защищали как идеал, должно теперь сделаться действительностью. Это не будет легким делом.

Демократия, защищающая суверенитет народа, не похожа не только относительно, но и всем своим существом на аристократию, особенно же на монархию. Старая монархия была милостью Божьей, республиканская демократия является государством, рожденным из народа, благодаря народу и для народа: демократия не опирается, как старая монархия, на церковь, но зато она основана на гуманности.

В демократии, потому что она является обладанием всех всем, дело не в господстве, а в управлении, в самоуправлении и в гармонизации всех творческих сил государства. Идеалом демократии должно бы было быть непосредственное управление и власть; но при все возрастающей численности народов и государств демократия может быть лишь косвенная, осуществляемая избранными представителями граждан, парламентом, избранным на основании всеобщего избирательного права. Этот парламент и его власть не смеет сделаться господином старого образца, он должен постоянно сознавать, что его авторитет проистекает из права делегирования, которое он получил от своих избирателей.

Демократические конституции вводят референдум, при помощи которого всеобщая демократия, по крайней мере в законодательстве, применяется и количественно.

Демократия естественно всей своей основой защищает индивидуализм – свобода является целью и основой демократии, демократия выросла и растет еще долее из индивидуализма. Поэтому избрание представителей является одновременно и расценкой; демократия признает квалификацию и авторитет, но авторитет в демократии не означает политическое и сословное первенство и привилегии, а политические и административные способности и особые качества специалистов. Поэтому перед демократией лежит задача организовывать и обеспечивать, при свободе и совместном управлении всех, авторитет избранных вождей – не господ! – и их воспитание. Демократия – это вовсе не стадное равенство, не признающее качественного различия – свобода, равенство и братство не означает нивеливации, но, наоборот, индивидуализацию, а потому и квалификацию.

Для управления и руководства демократическим государством необходимы административные познания и организационная ловкость, которые ex pluribus et multis умеют организовывать unum; ко всему этому должны присоединяться политическое чутье и понимание, куда государство и народ направляются в зависимости от своего и мирового развития. Теперь уже всюду делают различие между государственным деятелем и политиком.

Демократия опирается на науку и всестороннее и всеобщее образование; демократия – это постоянное стремление к политическому и всеобщему воспитанию всего населения. Но воспитание в значительной степени является самовоспитанием – тяжело воспитывать не детей, но взрослых, самих себя.

В связи с усиливающейся демократией возникает всюду и в республиках неотложный вопрос, как приспособить и преобразовать парламент. И это не касается лишь технической стороны! Одних институций недостаточно: демократии необходимы личности, руководящие государственным управлением, личности, способные к политической творческой работе. В наше время всюду проявляется в разнообразнейших степенях недовольство парламентаризмом, и всюду говорят о его кризисе; но демократия без избранных через нее же представителей просто не может быть – у русских большевиков, несмотря на их отвращение к парламенту и демократии, все же есть парламент, даже парламенты, которые лишь иначе, не демократически избраны. Истинная реформа парламента произойдет благодаря изменению избирателей, благодаря их политическому образованию и моральному уровню.