Мировой кризис. Восток и запад в новом веке

Что ж удивляться, что наша Дунька по-прежнему рвется в Европу. Там социализм формально никто не запрещал. Поэтому с неизбежностью социальные гарантии предлагаются властью в России в форматах либо монетизации («материнский капитал», «льготная ипотека»), либо того же потребления, причем неизбежно расширенного. Ведь потребитель-то ждет именно этого и от социальных гарантий. Однако потребление – это не обеспечение воспроизводства жизни, оно дисгармонично, как и любые желания, отпущенные на волю и подстрекаемые маркетингом абстрактного экономического роста.

Социальные гарантии в немонетизированной части (монетизированная неизбежно дефицитна) должны не потребление расширять (этого очень бы хотелось тем, кто делает бизнес на бюджете – то есть большинству бизнес-сообщества), а гармонизировать воспроизводство здорового, трудоспособного и образованного человека. Его нашей экономике очень не хватает. Уже пилотов начинаем нанимать за рубежом. Но потребитель лучше купит третий телевизор и десятый айфон, чем вылечит хроническую болезнь и выучится на реальную новую востребованную специальность (а не купит фиктивный диплом юриста-экономиста).

Бизнес «войдет в берега», только когда его единственной целью перестанет быть сверхприбыль, когда такой цели у него вообще не будет. Это касается всех масштабов деловой активности: и малого, и среднего, и крупного. Только тогда можно будет поставить вопрос о производственной и вообще экономической эффективности предпринимательской деятельности. Тогда и грабить бизнес не будет смысла – ни чиновникам, ни бандитам. Такому бизнесу нужна настоящая государственная защита – и правовая, и экономическая. Короче – бизнес работать должен, а не «зарабатывать». Вот что нам нужно, а не мифическая «борьба с коррупцией», ибо бороться самому с собой никак невозможно.

Надо избавиться еще от одного экономического мифа, чтобы курс рубля вел не к ужасу, а к отрезвлению. Нам навязывают концепцию, что мы должны найти свое место в «системе мирового разделения труда». От нас хотят, чтобы мы приняли сам принцип, что занятие такого места неизбежно. А уж место нам подберут – и окажется, что «какое смогли, такое и заняли».

Наша «сырьевая ограниченность», с которой носится либеральная экономическая идеология, и есть реализация именно этой концепции. Мы не должны производить вооружения, самолеты и вообще сколько-нибудь сложные вещи. Даже наивная российская попытка купить проблемный «Опель» – и та успехом не увенчалась. Ничего, кроме лежалого товара, нам, собственно, никогда и не продавали. Без всяких санкций.

Следует вспомнить, что против мирового разделения труда как такового (и против регионального тоже) категорически выступал Кропоткин. Если мы не хотим установления над собой никакой другой власти, кроме своей собственной, – то стоит прислушаться к экономической мысли анархизма. Для международной экономики она полностью применима. Никто в современном мире не продает товары на экспорт без цели выкачать сверхприбыли – и создать зависимость импортера (иначе в зависимость попадает сам экспортер, пример – наш ответный запрет на ввоз).

Это неизбежно при текущем устройстве мирового денежного обращения, основанного на сверхэмиссии. Так что экспорт – это право сильного и возможность навязать свои товары на своих условиях, агрессивный маркетинг и реклама, политическое стимулирование импорта в зависимые страны. Так что нам надо вспомнить, что реальная экономика воспроизводства жизни и деятельности предполагает отнюдь не специализацию, а напротив – расширение видов деятельности и производства собственных продуктов, когда, в пределе, мы производим сами все, что нам нужно.

В том числе самим нужно производить и технологии. Или эффективно «заимствовать». Стесняться тут нечего. Китай, во всяком случае, не стесняется. Миф об «отстающих странах» есть вывернутая наизнанку правда о том, что препятствие распространению знаний и технологий есть главная политическая задача тех стран, которые ими обладают. Эти страны (мы их хорошо знаем) стремятся сделать «общими» (то есть прежде всего – своими) как раз не знания и технологии (чего на словах требует миф об изобилии, упомянутый выше), а природные ресурсы, без которых пока что не обходится ни одно «информационное общество», ибо переселиться в фейсбук физически невозможно. Без глобального обобществления науки же никакого глобального человечества в экономическом смысле быть не может в принципе. А значит, пока – каждый за себя.

Отказ от импортно-товарной экономической эмиграции потребителей – дело болезненное. Но неизбежное. Привычки придется пересматривать. Но лучше отказаться от них, чем от своей жизни. Вся навязываемая нам экономическая мифология, которая должна вызвать неуправляемый нами самими страх и ужас, истерику и панику, трактует экономическое как естественный процесс. Все в ней якобы происходит «само». И не надо «мешать». Надо лишь дать «свободу».