Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

Родители, препятствующие переходу их детей в ведомство фон Шираха, подлежали тюремному заключению, а сами дети направлялись в сиротские приюты. Вмешательство в дела семейные вообще узнаваемый признак даже современного «нового мирового порядка», так в Третьем рейхе была заведена так называемая «семейная книга», где помимо учитываемых ранее стандартных сведений о родителях заполнялись данные об их гражданстве, вероисповедании, расовой принадлежности супругов [1], составлялось генеалогическое древо с указанием кто, чем, когда болел, примерно то, что в современных московских школах называют «паспортом здоровья ученика», напоминающий по содержанию социальный паспорт родителя [3].

Для идеологической интеграции в школах на первый план вышли гуманитарные дисциплины, например – страноведение, где основной акцент делался на проблемах геополитики, жизненного пространства, демографии, расовой экспансии и на значении колониальных территорий. Реализуя 20-й пункт программы NSDAP, предполагавший «предпринять полную реорганизацию… национальной системы образования…» под кураторством различных ведомств были созданы национал-политические воспитательные учреждения «Напола», закрытые школы орденсбурги (орденские замки), «Школы Адольфа Гитлера» и высшие партийные школы, для которых издавались специальные учебники и разрабатывались специальные образовательные программы. В 1937 году корреспондент «Манчестер Гардиан» опубликовал свои впечатления от посещения орденского замка, в учебной библиотеке которого он наткнулся на открытый атлас, в котором «…немецкие колонии все еще остаются немецкими… Эльзас-Лотарингия не являются французскими! Примечание на полях указывало на то, что эти области были у Германии украдены». Примечательно, что в этих заведениях, дающих возможность «трудолюбивому немцу… занять свое место в национальном руководстве» учебное время было перераспределено в пользу физической подготовки и расоведения в ущерб прочих предметов за исключением английского. «Политические солдаты в униформе двинутся в университеты. Интеллектуал боится такого варварства, но молодое поколение хочет вернуться в джунгли», – подчеркивалось в статье газеты «Немецкий студент».

Повсеместное расоведение привело к моде среди подростков осветлять волосы, с октября 1933 года в выпускных классах по «расоведению» вводится экзамен. Часы в пользу нового предмета перераспределяются за счет иностранного языка и той самой математики [1], которая, по мнению уже современного министра образования А. Фурсенко «убивает креативность» [4], но как раз помогает «вернуться в джунгли».

Поскольку учебников по расологии еще не написали, учителям приходилось развивать креативность на месте. Один из преподавателей биологии, руководствуясь выдержками из работ видных расологов, взялся измерять носы и черепа собственных учеников, скрупулезно фиксируя полученные результаты. В конце исследований он объявил классу, что только 7,7 % обследованных принадлежит к расовой элите человечества. Один из счастливчиков поинтересовался: могут ли лица еврейского происхождения считаться представителями нордической расы. «Конечно нет, мой мальчик. В этом – суть нашей работы. Наша новая расовая наука позволяет нам идентифицировать и отделять таких людей от народного сообщества», – был ответ. «Тогда, видимо, произошла ошибка, – заметил ученик. – Моя мать – еврейка» [1]. Ошибки эти были столь частыми, что прообразом «идеального немецкого солдата» для нацистской прессы послужил солдат вермахта еврей Вернер Гольдберг [5]. Геббельс вполне откровенно говорил, что цель его пропаганды «заставить немецкого солдата убивать без колебаний, рассеять его сомнения относительно законности этой войны и развить у него чувство собственного превосходства» [6].

«Строжайшая дисциплина, ежедневная «промывка мозгов», насаждение образа врага позволили нацистскому руководству с высокой степенью эффективности манипулировать молодым поколением, умело направляя его энергию в нужное русло».

Е. А. Паламарчук, «Социальная политика Третьего рейха»