Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

«Тот, кто терпит неудачу в лагере, утрачивает право управлять Германией как выпускник вуза», – заранее предупреждал глава Имперского министерства науки, образования и культуры Б. Руст. Теперь в ВУЗах, как и в средней школе, вместо академического образования приоритет отдавался физическому воспитанию и формированию характера. Считалось, чтобы стать судьей студенту достаточно двухсеместрового курса права. Преподавание было переориентировано на практическую работу на промышленных предприятиях и фермах – ближе к работодателю [1]. В общем, складывается такое впечатление, что к разработке новой образовательной системы немцы привлекли А. Фурсенко с его «будущий студент будет «затачиваться» под конкретного работодателя» [4]… ну или наоборот – совпадает-то все вплоть до сокращения часов математики.

Подобная практика не преминула сказаться на уровне выпускников. Командование вермахта отмечало у призывников «ежегодное снижение уровня знаний, способности мыслить и выражать себя логически», а также «неадекватное владение немецким языком в его устной и письменной формах», общее количество студентов уменьшилось со 128 тыс. чел. в 1931–1932 гг. до 57 тыс. чел. в 1937–1938 гг. Отчасти это произошло из-за сокращения женской аудитории: с апреля 1933 года для студенток была установлена десятипроцентная квота, что привело в довоенный период к резкому сокращению их доли. Новый режим изначально декларировал негативное отношение к высшему женскому образованию. По мнению лидеров национал-социализма, женщины должны были рожать детей, крестами разной степени награждались матери родившие четырех и более детей, им были обязаны салютовать члены «Гитлеровской молодежи». Но при этом речь не идет о принципе Гогенцоллернов – дело женщины «Kirche, Kinder und Kuche».

«Каждый ребенок, которого женщина приносит в этот мир, это битва, битва, которая ведется ради существования ее народа, – провозгласил Гитлер 15 сентября 1935 г., обращаясь к партийному съезду с речью, озаглавленной «У женщины тоже есть свое поле битвы». «Необходимо понять, что брак не является самоцелью, что он должен служить более высокой цели – размножению и сохранению вида и расы», – утверждал он в «Майн Кампф». Дети для Третьего рейха – это в первую очередь рабочие руки и солдаты, те, кто будет реализовывать принцип служения корпоративному государству, в котором было больше корпоративного, чем государственного.

Определенным ударом по семье стало введение закона о «наследственных дворах», по которому в сельской местности дочери лишались права на наследование имущества родителей, а вместе с этим и перспектив выхода замуж. У взявшегося было возражать введению закона профессора Зеринга Имперским крестьянским фюрером были быстро найдены еврейские корни, а его «Исследовательский институт по аграрной сути и сути поселений» был закрыт.

«Новый мировой порядок» не рассматривал семью, как приоритет общества. «Семейная жизнь – отжившее понятие. Нам оно не нужно в нашей новой жизни, которая ставит превыше всего государство. Не доверяйте никому. Следите за своей женой. Следите за своими детьми. Следите за всеми. И доносите об их действиях правительству», – внушал своим подопечным руководитель «Гитлерюгенд» фон Ширах.

«В Третьем рейхе государственному контролю и регламентации подверглась не только общественная, но и личная жизнь граждан. Были, в частности, ликвидированы границы, охранявшие внутренний мир семьи. Брак и материнство в значительной степени были лишены своего интимного характера и стали рассматриваться как исключительно государственная задача… Определяя социально-политическую стратегию в целом, нацисты огромное внимание уделяли демографической политике, превратив ее в важнейший инструмент реализации целей режима. В этой связи ими был создан механизм регулирования рождаемости, заключения браков, абортов, разводов и пр., действовавший под тотальным контролем государства».

Е. Л. Паламарчук, «Социальная политика Третьего рейха»