Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Иногда ажиотаж ассоциируется с общей иррациональностью или «психологией толпы». Отношения между рациональными индивидуумами и иррациональной группой могут носить сложный характер. При этом можно отметить ряд отличительных особенностей. Одно из них относится к психологии толпы, разновидности «группового мышления», когда, фактически, все участники рынка изменяют свои взгляды одновременно, и в них просыпаются «стадные» чувства. Или отдельные частные лица меняют свое мнение о развитии рынка на разных стадиях как часть продолжающегося процесса. Большинство из них начинают действовать исходя из соображений рациональности, но шаг за шагом многие из них теряют контакт с реальностью, причем разрушение этой связи происходит вначале постепенно, а затем все быстрее и быстрее. Третий возможный вариант связан с тем, что рациональность имеет свои особенности для различных групп трейдеров, инвесторов и спекулянтов; по мере роста цен на активы участники каждой из этих групп поддаются истерии. К четвертому варианту относится тот факт, что все участники рынка могут стать жертвами «ошибки сложения», когда поведение группы индивидуумов отличается от суммы поведения каждого из них в отдельности. Пятый вариант имеет место при несостоятельности рынка с рациональными ожиданиями относительно качества реакции на определенное воздействие для оценки соответствующего количества, особенно в случае наличия разрыва между воздействием и реакцией. В конце концов, иррациональность может иметь место из-за неправильного выбора инвесторами модели, неумения работать с информацией или же неприятия информации, которая не соответствует выбранной модели. Кроме того, в одной из последующих глав будет обсуждаться иррациональность, вызванная легковерностью и жадностью, из-за чего многие становятся жертвами мошенников [10].

Психология толпы или истерия хорошо известны как случайное отклонение от рационального поведения. В некоторых экономических моделях подчеркивается демонстрационный эффект, который ириводит к тому, что Смиты начинают тратить больше, чем зарабатывают, по крайней мере, в течение некоторого промежутка времени, поскольку они стремятся не отставать от Джонсонов. Кроме того, имеет место эффект Дьюсенберри, в соответствии с которым как Смиты, так и Джонсоны увеличивают расходы на потребление при росте доходов, но в то же время при снижении доходов они не в состоянии соответственно сократить свои расходы. В политике известен эффект «общего вагона», в результате которого на выборах публика примыкает к движению, имеющему шансы на успех, и поддерживает наиболее вероятных победителей (или эффект «крыс, покидающих тонущий корабль», когда они отворачиваются от проигравших). Французский историк Густав Лебон в своем труде «Толпа» обсуждал этот вопрос [11]. Чарльз Маккей, характеризуя «пузырь» на рынке акций Компании Южных морей [12], отмечает случай с одним банкиром, который приобрел долю в капитале этой компании на сумму в 500 фунтов по третьему подписному листу в августе 1720 г. со словами: «Когда все вокруг сумасшедшие, мы должны в какой-то степени имитировать их поведение» [13].

Хайман Мински в своих рассуждениях об ажиотаже на рынках придавал большое значение мягкой форме иррациональности такого типа. В прежние времена такие волны чрезмерного оптимизма, за которыми следовал пессимизм такой же степени, могли бы объясняться изменениями формы солнечных пятен или небесной траекторией Венеры [14]. В соответствии с формулировкой Мински, волна позитивных настроений начинается с изменений структурных характеристик системы, которые вызывают рост оптимизма как инвесторов и деловых фирм, так и банков, выступающих в роли кредиторов. Большая уверенность в отношении стабильности процветания и роста прибыли склоняет инвесторов к более рискованным вложениям. В столь оптимистичной среде банки предоставляют более рискованные кредиты. Оптимизм постепенно нарастает и может оправдывать себя какое-то время, пока не перерастет в ажиотаж.

► ВОЛНА РОСТА ЦЕН НА ЗОЛОТО В1970-Х ГГ.

На 1 января 1970 г. рыночная цена золота составляла менее чем $40 за унцию, а на 31 декабря 1979 г. она возросла до $970 за унцию. Между 1934 и 1970 гг. рыночная цена на золото была привязана к американскому золотому паритету $35 за унцию. В начале 1970-х гг. формальная связь между золотом и долларом США перестала существовать, и золото превратилось в «просто товар», как нефть или свиной бекон, свободно покупаемый и продаваемый на одном из товарных рынков. (Очевидно, что история золота отличается от истории всех прочих товаров; вряд ли встретишь книгу о монетарной истории свиного бекона или куриных яиц.) 1970-е гг. отмечены значительным ускорением инфляции, но этот процесс не носил линейный характер: в 1973 г. цена на золото увеличилась до $200, а к концу десятилетия упала до $100.