Мирские жители

В стагнации сборка их основы раскрывается «переживанием, от которого замирает сердце». Пропустят ли на вечеринку? Меня, пожалуйста, меня выберите участником этого шоу, умоляю! Он сидит дома, а вдруг его девушка целуется с кем-то? Он потерял причастность, он не сможет дальше встречаться, пропуск теперь у другого! Испытание и синхронизация причастности сталкиваются с высокомерием. В результате появляется уникальное состояние черного дэва, которое сложно описать одной эмоцией, зато легко описать состоянием души: это есть выставление напоказ самых темных пороков, и все это с уверенным и беспечным состоянием души.

Начинается все так:

У дэва не получилось собрать причастность. Но он же высокомерен! Значит, он стремится все равно показать, что на самом-то деле причастность у него! Начинается упрощение. Причастности становится все меньше и она все примитивнее. А разрушенной причастности ― все больше!

Не пустили на вечеринку?

– Можно пить в одиночестве!

Ушел муж?

– А я сама на самом деле его выгнала!

Ушел второй муж, третий, четвертый?

– А мне не нужны мужчины!

Больной и усталый?

– Но я все равно хорошо выгляжу!

Как видите, каждый новый «билет» к причастности становится все проще и все чернее. Так, пить в одиночестве ― хуже, чем пить с друзьями и т.д.

Кто недостаточно понял суть ― приведу еще перекрестные примеры.

Некто решил: сейчас я выйду на улицу, пройду по главной, солнечной дороге нашего городка. И каждый встречный будет кивать мне, улыбаясь. А я буду важно кивать ему в ответ. Выходит он ― а никто ему приветливо не кивает головой: так получилось, что все заняты своими делами. У дэва пятого подвида начинается переживание и волнение: неужели? Получается, он не популярен! Дэв решает: пойду домой и начну есть шоколад. Чем больше ― тем лучше. Уж есть-то мне никто не запретит! Теперь дэв начинает обжираться шоколадом. Понимаете, просто до этого он хотел, ― чтобы все любовались его причастностью ― как он «заморочен, важная часть веселящегося общества» ― как он идет в центре, кивает всем, а все кивают ему. А теперь он объедается шоколадом и его душа говорит всем: смотрите, я хоть так причастен! Я почтенный налогоплательщик городка, кушающий шоколад. Но очевидно же, что этот новый метод причастности примитивнее, чем предыдущий.

Жила-была женщина ― она хотела выйти замуж, прицельно ради определенного состояния: она хотела быть причастной к будущему семейному благополучию, ходить с мужем под ручку, чинно вышагивая по выходным. Она пытается изо всех сил собрать причастность. В этой причастности есть и свидания под луной, и белая фата, и свадебные букеты. Там есть очень много эмоциональных методов, от которых чаще бьется сердце дэва.

Естественно, она хотела и детей завести! Это еще больше самых различных форм причастности. Вдруг кто-то ей говорит: знаешь, дети, семья ― сейчас они не в моде. Плюс кто-то ее оскорбил, оскорбление было связано с ее предполагаемым семейным статусом. И она вдруг решает, что семья ― это недостаточно заморочено для нее. Для нас, живущих на просторах постсоветского пространства ― ситуация кажется неправдоподобной. Но стагнирующий дэв – легко может сделать аборт только потому, что она решила: без семьи ее причастность будет выше, а судьба ― лучше. Но вот незадача: все желаемые методы, описанные выше, она уже «потратила», а ведь они давались исключительно в комплекте с после­дующими методами! Сначала свадьба, а потом ― и семья. Вместе со всеми неудачами и передрягами. Теперь же этот долг ― обязательно спросят небеса, рано или поздно!

Смысл вышеописанного очевиден: как только стагнирующий дэв видит, что его причастность складывается не так хорошо, как хотелось бы ― он отрекается, не преодолевая испытания. Но следующая-то причастность будет слабее! Стагнирующий дэв пятого повдида ― его судьба чернеет и распадается по кусочкам, создавая жуткий, полный страха-оторопи порок.

Здесь я приведу несколько характерных душевных движений, которыми может проявляться такая стагнация.

Сидит на лавочке девушка, думает о каких-то своих делах. Мимо проходит знакомый и оскорбляет ее. Она, с чувственным придыханием, чуть ли не радостно отвечает: иди, иди уже! Поведение необычное, если судить по внешним реакциям. Но! Если бы она стала ссориться или, наоборот, простила бы ― если бы вошла в конфликт любым способом ― тогда стало бы ясно ― ее оскорбили, прохожий не восхитился ее причастностью. А имевшая место реакция пытается представить ситуацию подобным образом: я такая причастная, я так эмоциональна и восхищаюсь своей собственной причастностью, что с высоты моей сладострастности ― иди себе с миром, букашка нечувственная.