Миртаит из Трапезунда

– Нет, я же сказал, что дело срочное. Садись, Филат, в моем кабинете и пиши.

Мне совершенно не хотелось приниматься за работу, но я повиновался. Сидя на жестком, неудобном стуле за большим дубовым столом, я ерзал, продолжая злиться на писаря Антипа, на своего учителя, да и на самого себя. От этого буквы, которые я оставлял на императорском указе, плясали в разные стороны. По этой причине первый написанный мной экземпляр пришлось выбросить. Я взял новый лист бумаги, чувствуя себя намного спокойнее, чем прежде, поэтому следующая попытка увенчалась успехом, и мой второй вариант императорского указа оказался намного лучше предыдущего.

– Сегодня я побывал на приеме у императора Василия, – сообщил мне Ливадин, с удовлетворением разглядывая проделанную мной работу. – Его Величество отметил, что официальные бумаги канцелярии написаны теперь намного более разборчиво, чем прежде.

Я невольно улыбнулся от скрытой похвалы Ливадина и, вновь расправив плечи, спросил у своего учителя:

– А как ты, господин, познакомился с императором Василием и стал его другом?

– Разве я никогда не рассказывал тебе об этом? – удивленно переспросил меня Ливадин.

– Нет.

– С императором Трапезунда Василием Великим Комнином я познакомился в Константинополе. Тогда я был апографевсом. Думаю, что ты, несмотря на малый возраст, должен помнить те времена, – и Ливадин, отпив несколько глотков вина из своей кружки с одноглавым орлом, что стояла у него на рабочем столе, выразительно причмокнул, а я кивнул, предвкушая интересную историю. – Император Василий тогда, конечно же, еще не был правителем Трапезунда и жил в Константинополе в изгнании70.

– Как же императору Василию удалось выжить?

– В ту пору василевс был молодым и неопытным в придворных интригах человеком. Но уже тогда у него были друзья и сторонники, которые помогли ему тайно бежать от преследования старшего брата в Константинополь под надежную защиту ромейского императора.

– И что же стало потом? – не на шутку увлекся я рассказом Ливадина.

– Порочный Андроник провозгласил себя императором Трапезунда, а единственным законным наследником назначил своего малолетнего сына по имени Мануил71.

– И долго он правил в Трапезунде? Этот Андроник?

– Недолго. Около трех лет, – припомнил Ливадин. – Однако это не так важно, мой мальчик. В конце концов, Андроник умер мучительной смертью. Говорят, что до того момента, как тиран покинул наш грешный мир, он харкал кровью несколько дней подряд. Именно так, и никак иначе всевидящий Господь покарал нечестивца за страшнейший из грехов – братоубийство.

– И как же Василий сделался императором Трапезунда? Ведь ты сказал, учитель, что власть Андроника должна была перейти его сыну Мануилу?

– Народ и архонты72 Трапезунда призвали Василия занять его законный трон! – гордо сообщил мне Ливадин.

– А что стало с мальчиком?

– С каким мальчиком? – не сразу сообразил мой учитель.

– С сыном Андроника? Он так и не стал императором Трапезунда?

– Я слышал, что после смерти Андроника его сын заболел и вскорости умер.

– Как жаль! Ведь он мог стать властителем Трапезунда! – посочувствовал я.

– Василий заботился о мальчике, как о своем собственном сыне, но тот нес слишком тяжелый груз грехов своего порочного отца. Мне сказывали, что какая-то доселе неизвестная науке болезнь унесла жизнь племянника императора Василия.

– Ты, господин, мне так ничего и не рассказал о том, как вы с василевсом стали друзьями? – возвратился я к своему первому вопросу.

– С императором Василием мы познакомились на рынке, при этом совершенно случайно, – отпил еще немного вина из своей кружки с орлом Ливадин.

– На рынке? – усмехнулся я.

– Именно на рынке, – подтвердил Ливадин. – Император Василий всегда имел склонность к подобным местам. Вот и в Трапезунде Его Величество один раз в месяц отправляется на Майдан, чтобы пройтись по торговым рядам и поинтересоваться товарами и ценами.

– Но ты, господин, терпеть не можешь рынок. Что ты мог там делать?

– И вспомнить-то стыдно, – и мой учитель трагично вздохнул. – Я покупал бумагу, но негодяй-торговец обманул меня. Вперемешку с добротными листами он подсунул мне дюжину никуда не годных. Спохватился я только дома, а когда спустя час вернулся на рынок, то наглец сделал вид, что не признал меня, и отказался вернуть деньги за испорченный товар.

– И что же ты предпринял?

– Вовремя подоспел наш славный император Василий. Он-то и выручил меня, – несколько конфузясь, поведал мне Ливадин. – Именно Его Величество убедил обманщика-торговца вернуть мне деньги.

– И как именно император убедил торговца? – захотелось поподробнее разузнать мне.

– Как? Это не имеет значения, Филат, – не пожелал удовлетворить мое любопытство Ливадин. – Василий в те времена был очень крепким молодым человеком и потому крайне убедительным.

– Понятно, – рассмеялся я, сообразив, что действовал император Василий с нечестным торговцем не иначе как с применением физической силы.

– Мы познакомились, и император Василий стал обращаться ко мне с разными деликатными делами. К тому же у нас обнаружился общий интерес к античной философии.