Миртаит из Трапезунда

– После мы должны будем встретиться за холмом, на котором с красным стягом ожидали провожатых от Авшара. И еще господин Агапит велел привести туда для нас с ним лошадей.

– Я понял Агапита. Он разузнал что-то важное, о чем непременно должен сообщить в Трапезунд.

– Именно так, друнгарий. Речь идет о вполне реальной угрозе для империи. Извини, но большего я тебе сказать не могу, – вовремя прикусил я язык, вспомнив о данном Агапиту обещании не болтать лишнего.

– Все и так, без твоих объяснений понятно, – не стал расспрашивать меня друнгарий. – Скажи Агапиту, что я исполню свой долг. Однако пусть не рассчитывает на большое преимущество, ведь нас слишком мало для того, чтобы суметь надолго задержать тюрок.

– Я передам твои слова, друнгарий, – с уважением посмотрел я в лицо человеку, который должен был обладать невероятной храбростью, чтобы сказать нечто подобное.

– Агапит уже придумал, как вы оба сможете покинуть лагерь бея незамеченными? – хладнокровно спросил у меня Леонид.

– Да, – не вполне уверенно отозвался я.

– Скажи Агапиту, что вам нужно быть бдительными. Я видел, как тюрки расставляли в лесу дозорные караулы.

– Я предупрежу об этом господина Агапита.

– Завтра на рассвете я обязательно отправлю за холм человека с лошадьми для вас двоих. Если задумка Агапита сработает, то вы должны будете сразу и без остановок ехать в Триполи, а уже потом добираться до Трапезунда. Именно так будет безопаснее всего. Нас не ждите.

Я опустил глаза, начиная все более отчетливо осознавать, что предстоит сделать Леониду. В схватке, которая ожидала его и наш малый отряд на рассвете, остаться в живых не было ни малейшей возможности.

– Возвращайся к Агапиту, – распорядился Леонид. – И если на то будет воля Божья, то мы с тобой еще свидимся.

– Можно одну просьбу? – осмелился спросить я.

– Завтра к вам за холм вместе с лошадьми я отправлю Демира, – понял меня без слов друнгарий.

– Спасибо, – только и сумел выдавить я.

Друнгарий Леонид вымученно улыбнулся и по-дружески потрепал меня по плечу. Я встал и направился к Демиру, ведь я не мог уйти, не сказав своему другу нескольких, таких важных слов.

– Что-то случилось? – насторожился мусульманин.

– Прошу, не делай хмурого лица и улыбнись, как будто я рассказываю тебе какую-то смешную шутку, – попросил я своего друга.

Демир сначала удивленно посмотрел на меня, но потом все же выполнил мою странную просьбу. Чепни, что наблюдали за нами, тут же отвернулись и заговорили о чем-то своем.

– Мы вляпались в скверную историю, Демир, – едва слышно поведал я своему другу. – Поэтому я прошу тебя быть завтра особенно осторожным и в точности выполнить приказ друнгария Леонида.

– Конечно, – согласился мой друг. – Если командир отдаст мне приказ, то я буду обязан его исполнить.

– Пообещай, – настаивал я, опасаясь, что Демир откажется оставить свой отряд на погибель.

– Клятвенно обещаю! Да в чем дело-то?

– Позже друнгарий сообщит тебе все необходимое, – ушел я от прямого ответа. – Просто береги себя, и увидимся завтра.

– До завтра! – толком ничего не поняв, попрощался со мной Демир, а я под неусыпным контролем нескольких десятков тюркских глаз неспешно направился в шатер к Агапиту.

Шестеро наших стражников все так же пребывали на своем посту. Мужчины расселись на земле у самого входа в шатер и уже успели откупорить обе бутылки с вином, что были переданы им мною от имени Агапита.

– Как все прошло? – с невозмутимым видом осведомился у меня Агапит, в то время как его туркоманка продолжала безмятежно спать, даже не изменив позы.

– Я передал друнгарию Леониду твой приказ, господин.

– И что ответил тебе друнгарий?

– Он сказал, что исполнит свой долг и прикроет наш побег, – сообщил я Агапиту намного тише.

– Боишься, что нас могут подслушать? – сообразил сын великого логофета.

– Один из наших стражников говорит по-гречески.

– Тогда перейдем на вольгаре, – предложил мне Агапит и бегло заговорил на тосканском диалекте, чем очень сильно меня удивил. – Что еще сказал тебе Леонид?

– Друнгарий посоветовал нам остерегаться дозорных, что могут повстречаться в лесу. Он также подтвердил, что отправит к нам за холм человека с лошадьми, – отвечал я на флорентийском вольгаре, но не с таким чудесным произношением, какое было у сына Никиты Схолария.

– Отрадно слышать, – вздохнул Агапит, и я невольно подумал о том, что он мог сомневаться в преданности Леонида.

– Друнгарий советовал нам сначала ехать в Триполи, а уже потом отправляться в Трапезунд.

– Я думаю точно так же. Однако до Триполи нам еще нужно как-то добраться.

– А как же наш отряд? Неужели мы его бросим? – не сдержался я и прямо спросил у Агапита.

– Что за сентиментальность, Филат? – оказывается, он помнил мое имя. – Мы находимся на императорской службе и делаем то, что велит нам долг. Перед каждым из нас была поставлена определенная задача, и с самого начала было понятно, насколько ставки в этой игре высоки. Все мы знали, на какой риск идем.

– Может, и не все, – огрызнулся я.

– За задницу свою переживаешь, что ли? – снова принялся язвить на мой счет Агапит.

– Вовсе нет, – насупившись, проворчал я.