Миртаит из Трапезунда

– Чтобы тебя прикончили, как попытались давеча в лесу? – напомнил мне Агапит недавнее происшествие, и моя решительность заметно поубавилась, а сын Никиты Схолария продолжил: – Твой мусульманин ничем не отличается и выглядит почти так же, как и проклятые чепни, поэтому если они его нагонят, то не станут трогать.

– А я говорю на языке чепни, – не раздумывая, возразил я.

– А выглядишь, как тощий греческий ублюдок, – заключил Агапит. – Сейчас же садись на лошадь, и я больше не хочу слышать от тебя ни единого возражения!

– Филат, господин прав. Тебе лучше поехать с ним и дождаться меня в поместье. Я быстро бегаю.

– Долго тебя ждать я не намерен, – нетерпеливо повторил свой приказ Агапит, уже сидя на коне.

Мне пришлось занять место за спиной у сына Никиты Схолария.

– Держись за меня крепко. Только сегодня я позволяю тебе нарушить мою интимность, – с откровенной иронией в голосе заявил мне Агапит.

– Да, господин, – и я неловко ухватился за сына великого логофета.

– Что ты, Филат, прямо как юная дева, робеющая перед первой брачной ночью, – выдал очередной перл Агапит. – Если свалишься с лошади, я возвращаться за тобой не намерен.

После этих слов я что есть силы сцепил свои руки вокруг торса мускулистого Агапита. Тот стеганул коня, и мы понеслись к холму, за которым надеялись раздобыть еще двух так необходимых нам лошадей.

Глава 16. Преследователи

Ехать вдвоем на лошади оказалось неудобно и к тому же очень больно. Если Агапит занял место в седле, то я смог устроиться только на крупе у лошади, отчего во время скачки отбил себе все, что мог. Кроме того, без стремян мои ноги бессильно болтались в разные стороны, и если бы не мертвая хватка, которой я вцепился в Агапита, то несколько раз мог свалиться и сломать себе шею. Я был уверен, что сын Никиты Схолария тысячу раз пожалел о том, что взял меня с собой, и когда мы доберемся до поместья, он не упустит возможности в самых ярких выражениях поиздеваться надо мной.

Взобравшись на холм, на который указал Агапиту Демир, в низине я в самом деле увидел поместье. Скорее, это было даже не поместье, а небольшая ферма с каменным домом, окруженным несколькими подсобными помещениями, крохотным садом и виноградником. На поле, что также прилегало к территории фермы, неспешно работали мотыгами полдюжины обритых налысо рабов в грязных, местами разорванных в клочья балахонах.

– Я желаю видеть хозяина поместья, – важно заявил Агапит, когда мы с ним подъехали к мужчине с кнутом, что начальственно взирал на несчастных рабов.

Я сомневался, что именно этот мужчина в засаленной тунике окажется хозяином поместья. Вероятнее всего, он был лишь слугой, что приглядывал на ферме за ленивыми рабами. Мгновенно оценив внешний вид Агапита и его богатые доспехи, мужчина с кнутом поклонился, а его лицо приобрело подобострастный вид.

– Почтенный господин, моего хозяина ты найдешь в доме, – ответил слуга и указал нам с Агапитом на двухэтажный каменный дом за своей спиной.

– Понятно, – кивнул Агапит и, грубо толкнув меня локтем, скомандовал: – Что расселся, слезай!

Я отцепился от спины Агапита, к которому пристал, словно надоедливый репей, и, думается, намного превысил щедро определенный мне сыном великого логофета предел его интимности. Спешившись, я попытался размять свои ноги. Все, что было у меня ниже пояса, безбожно ныло. Агапит же, быстро соскочив с лошади, продолжил расспрашивать слугу.

– Как имя твоего господина?

– Моего хозяина зовут Трифон, – вновь поклонился тот Агапиту.

– Он грек?

– Да, – как будто с небольшой заминкой ответил слуга.

– Разводит ли твой хозяин лошадей?

– У господина есть несколько голов в стойле, – неопределенно ответствовал мужчина с кнутом.

– Позаботься о моем коне, пока я буду говорить с твоим господином, – распорядился Агапит и сунул кожаные поводья слуге, который растерялся, будто бы не зная, как следует обращаться с лошадьми.

Не мешкая более ни минуты, Агапит и я следом за ним направились к каменному дому с плоской крышей, сделанной из серых продолговатых плиток. Мы пересекли двор, окруженный с двух сторон подсобными постройками, в самом центре которого располагался изрядно заржавевший давильный прибор для винограда и несколько разбросанных в полном беспорядке глиняных кувшинов. Было очевидно, что хозяин фермы занимался винным промыслом, однако дела у него шли не самым лучшим образом.

Из дверей дома вышел немолодой господин с круглым лицом и еще более круглым животом, который был до того странной формы, что казалось, будто мужчине под тунику засунули большой арбуз, а потом отчего-то забыли его оттуда достать. Хозяин мгновенно оценил представительный вид Агапита и дружелюбно, но при этом несколько лукаво, заулыбался.

– Приветствую тебя, многоуважаемый господин! Меня зовут Трифон, и я хозяин этого имения, – представился мужчина. – Чем я обязан твоему визиту?