Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и рассказы

Я, однако, хотел остаться и понаблюдать за этими людьми, чтобы по их поведению выработать правильную линию общения с туземцами. Алиса согласилась со мной. Несмотря на нашу обоюдную неприязнь, я должен был признаться, что ума и смелости ей не занимать. А для нервозности у нее были серьезные причины.

Толпа повела себя не так, как я рассчитывал. Вместо того чтобы причитать и плакать, они сбились в кучу, явно не зная, что делать. Сначала я ничего не мог понять, но несколько брошенных фраз прояснили причину столь странного поведения — они просто опасались вмешиваться в дела полубога, даже такого полу-, как Поливиносел.

Их нерешительность только подчеркивалась молодостью — среди них не оказалось ни одного старше двадцати пяти, и все были великолепно сложены.

На тропе позади нас кто-то громко затрещал ветками. Мы с Алисой подпрыгнули от неожиданности. Ослопоклонники пустились наутек, как стая перепуганных кроликов. Мне хотелось присоединиться к ним, но я остался, лихорадочно молясь в душе, чтобы это не оказалось еще одно невообразимое чудище.

Но это был всего-навсего обнаженный туземец, тощий и высокий, с длинным тонким носом, похожий на преподавателя колледжа. Сходство усиливалось тем, что нос он уткнул в книгу. Я уже говорил, что при свете луны можно было свободно читать, но, правду сказать, не ожидал, что кто-то так и сделает.

Ученую внешность некоторым образом портила висящая у него на плечах мертвая белка размером с колли. Наверное, туземец возвращался с охоты, хотя я никогда прежде не слышал, чтобы на белок охотились ночью. Да и оружия у него не было.

Удивительно было все, кроме размеров белки — я уже видывал снимки огромных зверей, сделанные в пограничных участках Зоны.

Меня интересовало, что туземец предпримет, заметив Поливиносела. Но тот разочаровал меня. Подойдя к распростертому телу, он, нисколько не колеблясь и ничем не показывая того, что зрит бога, спокойно переступил через его вытянутые ноги и последовал дальше, не поднимая носа от страниц.

Я взял Алису за руку.

— Пошли за ним!

Мы следовали за чтецом примерно с полмили, прежде чем я решился окликнуть его. Он остановился, опустил белку на землю и спокойно подождал нас.

Я спросил у него, не заметил ли он лежащего на тропинке Поливиносела.

Незнакомец недоуменно покачал головой.

— Я видел, как вы через него переступили, — заметил я.

— Я ни через кого не переступал, — уверенно ответил ученый. — Тропинка была совершенно свободна. — Он пригляделся ко мне. — Вы, как я вижу, новичок. Наверное, только-только попробовали Хмель. Иногда поначалу он вызывает странные ощущения и видения. Понимаете, чтобы привыкнуть к нему, нужно время.

Тут я возражать не стал, зато в отношении Поливиносела решил поспорить. Стоило мне упомянуть это имя, как ученый просиял, улыбнулся покровительственно и осмотрел меня поверх своего носа.

— О, мой друг, знаете ли, не следует верить всему, что слышишь. Только из-за того, что большинство, которое всегда невежественно и глуповато, предпочитает объяснять новое в терминологии древних суеверий, разумному человеку вроде вас нет никакой нужды принимать все это на веру. Я предложил бы вам отбросить все, что слышите, — за исключением, разумеется, того, что говорю вам я, — и полагаться в дальнейшем только на способность логически мыслить, которой вы, к вашему счастью, наделены от рождения и которую развили, обучаясь в университете, при условии, разумеется, что учреждение, которое вы посещали, не было лишь тренировочным залом для членов Торговой палаты, клуба Ротарианцев, Любителей старины, Рыцарей Колумба, равно как «Оленей», «Лосей», «Львов» или каких-либо других диковинных зверей. Я едва ли…

— Но я же видел Поливиносела! — повторил я раздраженно. — И если бы вы не подняли ногу вовремя, то споткнулись бы о него!

Он еще раз одарил меня покровительственной улыбкой:

— Ну, ну! Самовнушение, массовая галлюцинация и все такое. Скорее всего вы — жертва гипноза. Поверьте мне, в этой долине хватает удивительного. Нельзя позволять, чтобы тебя одурачил первый встречный шарлатан, у которого есть простое — пусть и надуманное — объяснение происходящему здесь.

— А каково ваше объяснение? — парировал я.

— Доктор Дурхам изобрел какую-то машину, вырабатывающую неизвестное вещество, которым он сейчас наполняет воды реки Иллинойс. А со временем, мы надеемся, и воды всего мира. Одно из присущих ему свойств — разрушение многих общественно и психологически обусловленных рефлексов, которые некоторыми обозначаются как сдерживающие начала, нравы или неврозы. Оно и к лучшему. Кроме того, вещество оказалось универсальным антибиотиком и стимулятором — какова комбинация! — не говоря уже о многом другом, что я не всегда одобряю.