Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила

— Меннирокс — неблагодарный бог, — пробормотал Миран. — После всего, что я для него сделал...

Арма вытерла слезы и спросила:

— Как ты ухитрился бежать? Я думала, что всех мужчин, которые не разбились во время крушения, убили дикари.

— Они и убили — почти всех, — ответил Гризкветр. — Но я заполз в трюм и спрятался под перевернувшимся рыбным баком. Там было мокро, и вокруг валялась дохлая рыба. Дикари меня не нашли, да вряд ли и искали, они были слишком заняты грабежом. Я подумал и решил переползти на другой бок судна, где не было дикарей, так и сделал, и обнаружил, что могу уползти через заросли травы — они начинались сразу же у борта. Я едва не умер от испуга, когда столкнулся нос к носу с Мираном. Он тоже сумел спрятаться.

— Во время столкновения меня сбросило с капитанского мостика, — вмешался Миран. — Я наверняка переломал бы себе все кости, но я приземлился на парус — одна из мачт упала на правый борт, и ее паруса все еще были натянуты, — почти как в гамак. Несколько раз я чувствовал, что сейчас упаду, и так бы оно и случилось, если бы я был хоть на фунт тяжелее и хоть на дюйм толще. Оттуда я спустился в траву и пополз вдоль края острова. Как это...

— Послушайте! — перебил его Гризкветр. — Этот остров — это вуру!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Грин.

— Когда я полз вдоль края острова, то решил перевеситься через него и посмотреть, нельзя ли спрятаться снизу. Но спрятаться было негде, потому что вся нижняя часть острова оказалась одним ровным щитом. Я знаю, потому что хорошо все рассмотрел в лунном свете. Она была совершенно ровная, как железная плита. Но это еще не все! Вы же помните, что повсюду вокруг трава была высокой? Ну вот, у самого края острова трава была тоже высокой, но трава под островом была короткой. Даже больше того — она исчезала! Верхушка травы просто брала и исчезала в воздухе! Оставалась только нижняя часть, высотой не больше дюйма!

— Выходит, этот остров — здоровенная газонокосилка, — сказал Грин. — Очень интересно. Но мы разберемся с этим попозже. А сейчас...

И он пошел к маленькой хижине, стоявшей у входа в пещеру. Когда Грин добрался туда, из дверей в разные стороны прыснули несколько крупных котов. Мгновение спустя Алан вышел обратно и широко ухмыльнулся:

— Жрица без сознания. Пахнет там, как в пивоварне. Из кошачьих мисок тоже. Коты лакают из чашек, стоящих на полу , кружат по хижине, воют и дерутся. Если только они ее не разбудят, то ничего не случится.

— Я слыхала, что старые жрицы часто спиваются, — сказала Арма. — Они вынуждены жить в одиночестве, потому что они табу, и к ним никто не приходит, только для проведения обрядов. Вот у них и остаются коты да бутылка.

— А, — сказал Миран, — ты думаешь об истории Самдру, портного, который стал матросом. Ее считают детской сказкой, но теперь я понимаю, что в ней что-то есть. Помнишь, в этой истории описывается такой холм и такая пещера. И там сказано, что на каждом блуждающем острове есть такое место. И...

— Ты слишком много болтаешь, — оборвала его Ага. — Пошли в пещеру.

Грин понял, что означали эти слова Аги. Миран потерял лицо, поскольку допустил крушение своего судна и гибель стольких членов своего клана. Для Аги и остальных женщин он больше не был капитаном Мираном, богатым главой клана. Он был просто Мираном, потерпевшим кораблекрушение матросом. Старым толстым матросом. Вот и все. И ничего больше.

Миран мог избавиться от этого, покончив с собой. Но его отчаянное стремление выжить окончательно уронило его в глазах женщин.

Видимо, Миран это понимал, потому что не стал ничего отвечать, а просто отошел в сторону.

Грин вошел в пещеру, сделал шагов тридцать и оглянулся через плечо. Вход все еще был виден, и лунный свет четко обрисовывал проем.

Кто-то закашлялся. Грин собрался сделать замечание, чтобы все вели себя тихо, но тут у него защекотало в носу, и он сам громко чихнул.

— Пыль.

— Ладно, — сказал Грин. — Может, они никогда сюда не заходят.

Неожиданно туннель под прямым углом свернул влево. Проникавший со стороны входа слабый свет сменился полной темнотой. Отряд остановился.

— А что, если это — ловушка для непрошеных гостей? — запричитала Инзах.

— Сейчас проверим, — рявкнул Грин. — Мы пойдем в темноте, пока не доберемся до еще одного поворота, и там зажжем факел. Местные жители не увидят света.

Алан пошел вперед, держась левой рукой за стену. Внезапно он остановился, и в него врезалась Арма.

— Что это? — с беспокойством спросила она.

— Каменная стена сменилась металлической. Вот пощупай.

Грин направил ее руку.

— Да, в самом деле, — прошептала Арма. — Здесь совершенно четкая граница, и я чувствую разницу между этими двумя поверхностями.

— И пол тоже металлический, — добавила Суни. — У меня ноги босые, я все хорошо чувствую. И пыль вся куда-то исчезла.