Миры Пон Джун-хо. Культовый режиссер и его работы

План Ки-у о женитьбе на Да-хэ – его стремление к новой семье. Фантазируя о возможности нанять актеров, которые изображали бы его родителей, Ки-у мечтает о новом формате семьи. Но в этот момент звенит звонок и на поверхность «всплывает» еще одна семья, о существовании которой он не подозревал. Когда его мечта в реальности заменяется другой семьей, план превращается в отсутствие плана.

73–3

Гнев и безумие возникают не только из-за внешних обстоятельств, но и из-за внутренних проблем в семье, и каждый раз, когда это происходило, они незаметно для Ки-тхэка накапливались в его сердце. Угодливый и добродушный человек, который только лишь посмеивается, даже когда жена пинает его ногой, взрывается дважды. В первый раз, когда в ответ на его язвительно-шутливое замечание, что Чун Сок стирает грязное белье будущих сватов, она сравнивает Ки-тхэка с тараканами (как можно понять по белковым батончикам из картины «Сквозь снег», в мире Пон Джун-хо тараканы напрямую связаны с участью обделенных). Кризиса, вызванного жестокой классовой аналогией, можно было избежать лишь потому, что горечь самоистязания говорящая адресовала и слушателю, и себе самой. Но, когда кризис случается во второй раз из-за внешних причин, уйти от взрыва не удается.

73–4

Когда Ки-тхэк проявляет беспокойство за уволенного водителя Юна, Ки-чжон разражается бранью и восклицает, что «не о других нужно беспокоиться, а о нас». Именно в этот момент гремит гром и сверкает молния. Подобно землетрясению из «Короткого монтажа»[53] Роберта Олтмана, внезапно накрывшему землю, или дождю из лягушек, в одночасье навалившемуся на город в «Магнолии»[54] Пола Томаса Андерсона, последовавший за громом ливень можно трактовать как сверхъестественную кару, которая настигает ослепшую от эгоизма семью Ким. В гостиную, словно жнец смерти, входит Мун-кван, а с ее насквозь промокшего плаща капает дождевая вода.

73–5

Дверной звонок раздается в момент, когда Ки-чжон осознает, что все это время в качестве закуски она ела собачье лакомство. Мун-кван, позвонившая в дверь, доказывает, кто она, детально описав фото трех собак над домофоном в гостиной. Эта жестокая аналогия безусловно связывает две семьи.

73–6

При каждом появлении Ли Чун-ён[55] притягивает к себе взгляды зрителей. Одной сцены с домофоном достаточно, чтобы понять, что перед нами актриса выдающегося мастерства, способная в одно мгновенье сконцентрировать на себе внимание зрителей.

73–7

Продолжительность фильма без конечных титров – 127 минут, а дверной звонок раздается спустя 63 минуты после начала. Момент, находящийся точно посередине, становится переломным: первая часть переходит во вторую, комедия превращается в триллер, история о двух семьях становится историей о трех, мотив подъема переходит в мотив падения, а план превращается в его отсутствие.

#74~76 Мун-кван и Чун-сок спускаются

74~76–1

Первая встреча семьи Ким и семьи Мун-кван происходит между Чун-сок и Мун-кван, то есть между человеком, уволенным с работы, и человеком, занявшим это место. И здесь мы видим подлинную суть истории.

74~76–2

Когда Ки-чжон говорит о травме Да-сонга и спрашивает: «Вы готовы открыть этот черный ящик вместе со мной?» – Ён-гё сразу же соглашается. Но когда Мун-кван указывает на вход в подвал из кухни и спрашивает: «Хотите спуститься со мной?» – Чун-сок отказывается. Ее семья, проживающая в полуподвале, отчаянно пытается сохранить границу между собой и семьей Кын-сэ, обитающей в подвале. Они, едва успевшие высунуться наружу к солнечному свету, испытывают панический страх перед падением в глубокую тьму.

74~76–3

Темный проход удивительным образом напоминает черный ящик. В нем, как и в черном ящике в душе Да-сонга, живет Кын-сэ.

#74~76 Мун-кван и Чун-сок толкают вместе

77–1

Чун-сок, наконец решившаяся спуститься в подвал, помогает Мун-кван. Чтобы проникнуть в потайное пространство под подвалом, нужно применить физическую силу и объединить усилия. Когда Мун-кван пролезает между стеной и кухонным шкафом и толкает его в горизонтальном положении, Чун-сок тянет шкаф на себя, также по горизонтали. И как бы Ки-тхэк и Чун-сок не желали соблюдать границы, «толкающий» и «тянущий» не разделены вертикалью иерархии, а относятся к горизонтали общего класса.

77–2

Шкаф не отодвигался, потому что под ним застряла решетка для гриля. Всякий раз, когда их план срабатывал и семья Ким поднималась на ступеньку выше, они праздновали – жарили мясо. Тем, что пыталось помешать сотрудничеству Мун-кван и Чун-сок, оказался взгляд, алчно обращенный вверх. В то время когда наверху опьяненная успехом семья Ки-тхэка устроила пирушку, Кын-сэ, запертый внизу, не мог подняться наверх и был вынужден голодать.

77–3