Миры Уильяма Моррисона. Том 3

Это был робот, сделанный под человека. Мэл редко видел роботов, и у него имелась особая причина интересоваться ими. Робот подошел к клетке тигра и остановился.

Мэл смотрел, как Болам нажимает кнопки. Красную, зеленую и желтую, заметил он. Дверь клетки открылась, и робот вошел внутрь. Дверь тут же скользнула за ним на место.

Тигр прыгнул.

Болам нажал фиолетовую кнопку. Взметнулась рука робота, и полосатый зверь кубарем покатился по полу. Шерсть его, казалось, вся встала дыбом.

Сердитый рев заполнил все помещение. Тигр снова прыгнул и снова был отброшен с такой же легкостью, с какой человек отбрасывает котенка. На сей раз, когда робот двинулся к нему, тигр отступил в уголь клетки и не принял вызов.

— В былые времена, — сказал Болам, — дрессировщик входил в клетку и пользовался кнутом или палкой, чтобы держать животных на расстоянии. Со свирепыми хищниками это, конечно, не всегда срабатывало. И даже в лучшем случае они были не очень хорошо выдрессированы, поэтому иногда нападали на дрессировщика и могли ранить или даже убить его. Нынешний метод дрессировки более эффективен. Он основан на создании условного рефлекса, открытого еще в начале двадцатого века. Ты, конечно, слышал о нем, не так ли?

— Проходили в школе, — сказал Мэл. — Что-то там о собаке и звонке…

— Его все еще преподают именно так? — с удивлением спросил Болам. — Да, в школах все меняется очень медленно, верно? Так вот, условные рефлексы действительно сначала изучались на собаках. Но то, что было открыто, относилось ко всем животным, по крайней мере, ко всем земным животным и большинству марсианских. А также и к людям. У маленьких детей очень быстро вырабатываются условные рефлексы. А когда они подрастают, то начинают становиться людьми и учатся уже осмысленно, осознавая, что делают. Некоторые животные тоже способны на это. Взять, например, Пирата.

При произнесении своего имени собака поняла голову и посмотрела на них.

— Пират умен, и кое-что может понять, исходя только из твоих слов. Но тигр не может. Он должен учиться по-другому. И гораздо медленнее.

Мэл увидел, как тигр стегнул себя хвостом по бокам. Даже за пределами клетки у Мэла возникло чувство опасности от близости к такому опасному хищнику. А вот робот такого чувства не испытывал. Стальная копия человека сделала паузу, и внезапно тигр решился и прыгнул на нее. И снова единственным результатом оказалось то, что ревущий зверь был отшвырнут назад, и шерсть его опять встала дыбом. На этот раз рев немного отличался от прежнего. Это был почти визг боли.

— Этот учебный робот, — сказал Болам, — является моей копией. По крайней мере, с точки зрения тигра. Он похож на меня и носит мою одежду, а значит, пахнет, как я. И это объясняет тигру сразу две вещи. Во-первых, мне нельзя причинить боль. Во-вторых, я сам могу причинять боль.

— Боль?

— Каждый раз, когда робот отбрасывает его назад, животное получает удар током. Именно электроразряд заставляет шерсть вставать дыбом. Через некоторое время тигр свяжет человека, похожего на меня, с неприятным опытом. Он не станет думать об этом. Эта информация будет просто загнана в его нервную систему. Последовательность действий станет автоматической. Прыжок на меня — боль. Все очень просто. Вырабатывается условный рефлекс против прыжка на меня.

Тигр теперь стал красться подальше от робота.

— Быстро он учится, — с одобрением сказал Болам. — И никаким другим способом он бы этому не научился. Меня бросает в дрожь от мысли, что могло бы произойти с дрессировщиком старых времен, войди он в клетку и попытайся укротить тигра палкой или кнутом. Это могло бы кончиться смертью.

— А если вы теперь войдете вместо робота, — спросил Мэл, — тигр причинит вам боль?

— Вполне возможно. Пока у него был только один урок. Он должен впитаться настолько глубоко, что тигр никогда не забудет его и не сможет уступить своему естественному желанию порвать меня на куски. Это достигается повторением день за днем. А пока что я собираюсь перейти к следующему шагу. Я хочу научить его сидеть.

Робот последовал по клетке за тигром. Загнав его в угол, он протянул к хищнику стальные руки. Тигр тут же набросился на них, но единственным результатом оказался очередной удар током, и животное сжалось в углу.

Робот схватил тигра и насильно усадил его на задние лапы.

— Сидеть! — скомандовал при этом Болам, и команда прозвучала его голосом через динамики робота.

Тигр попытался вырваться, но стальные руки крепко удерживали его. Через несколько секунд робот позволил ему встать, но тут же с силой усадил его обратно при повторной команде: «Сидеть!». Через пять минут такого обучения тигр уже оставался на полусогнутых лапах, и требовался лишь небольшой толчок, чтобы переместить его в сидячее положение.

— Он уже немного запомнил слово «Сидеть», — пояснил Болам.

— Следующим этапом будет закрепление рефлекса и переход к команде жестом. Говоря «Сидеть!», я вытяну руку вперед ладонью вниз. Через какое-то время тигр начнет связывать этот жест с командой. Но, полагаю, пока что с него достаточно. Животных не стоит дрессировать слишком долго.