Миры Уильяма Моррисона. Том 4

С ликованием бросившись за ними, Томас совершенно забылся. Камни друг за другом вылетали из его ловких пальцев. Двое оставшихся союзников Джарвиса потеряли всякую надежду обзавестись Сокровищем. Один из них внезапно развернулся и помчался со всех ног подальше от дома Ларкина, второй последовал за ним. Остался только Джарвис.

Сунув руку в мошну, Томас нащупал лишь пустоту. На его лице появилось выражение тупого удивления. Джарвис понял, что это значит, и пошел навстречу Томасу, занеся метательный нож над головой, чтобы покончить со своим врагом раз и навсегда. Томас развернулся и побежал к дому старика.

К этому моменту Ларкин уже лишился сил и лежал поперек входа в свой роскошный дом, а труба валялась в нескольких сантиметрах от его головы, Томас схватил трубу и, развернувшись с ловкостью кошки, навел ее на Джарвиса. Сдавил, и что-то на ее конце, казалось, прогнулось под пальцем Томаса.

Нож Джарвиса, уже летящий в Томаса, внезапно исчез. Джарвис, все еще с выражением торжества на лице, резко остановился и в следующее мгновение отправился следом за своим оружием.

Томас непонимающе посмотрел на то место, где еще секунду назад стоял Джарвис, и, продолжая сжимая трубу, побежал к Уонне. Перерезав веревки, связывающие ее, он вернулся к дому старика. Уонна зашагала следом, а за ними, охваченная непреодолимым любопытством, двинулась толпа зевак. То, что говорилось о солнечном жилище, оказалось правдой. Хотя снаружи не было видно того, что находилось внутри, из дома Томас мог увидеть все окружающее жилище старика. Но совсем не это чудо ошеломило Томаса с Уонной. Они наткнулись на нечто еще более удивительное.

За спиной Томас услышал изумленные вздохи толпы, начавшей входить в дом. Все строение было забито Сокровищем. В солнечном свете, пробивающемся через стены, виднелись целые кучи двуосей и триосей. Тут было столько Сокровища, что мужчинам, женщинам и детям племени Томаса, а также всех соседних племен хватит его на всю оставшуюся жизнь. А старик Ларкин, не имея никаких способов потратить свое Сокровище, просто ревниво оберегал его.

Восторг толпы не знал границ. Один человек бросился в кучу Сокровища и выбрался оттуда с охапкой двуосей. За ним, с блестящими от жажды богатства глазами, кинулось еще пятеро.

Томас нахмурился. Ему не понравилась эта безумная возня. Наблюдая за ней, он почувствовал едва заметный сладкий запах, не то, чтобы неприятный, но несколько тревожный. Томас понял, что Уонна тоже почуяла этот запах, потому что увидел, как она осторожно принюхалась.

Мужчины и женщины вокруг внезапно начали падать на пол. С изумленным выражением лица Уонна тоже обмякла. Зашатавшись, Томас услышал какое-то жужжание, словно вернулась огромная птица, которую он видел сегодня утром. Затем его разум поглотила темнота, и он перестал что-либо осознавать…

Люди в масках, подошедшие к жилищу старика, с любопытством осмотрелись.

— Думаешь, мы всех усыпили? — спросил самый высокий из них.

Капитан кивнул.

— Вряд ли они поняли, что произошло. Разумеется, у газа есть слабый запах, но сомневаюсь, что он им о чем-то сказал.

Группа остановилась, чтобы взглянуть на тех, кого убил Томас.

— Без сомнения, это дикари, — высказался высокий.

— О, мы это изменим, — отозвался психолог группы. — В целом, их разум такой же, как наш. Им только нужно хорошее обучение.

— Самое главное, — сказал командир, — не то, что они стали дикарями, а то, что они, вообще, сумели выжить. Когда наши предки, наконец, сбежали на Галапагосы, они были уверены, что Северная и Южная Америки полностью необитаемы. Они не представляли, как хоть какое-нибудь животное, по крайней мере, позвоночное смогло пережить Желтую Пыль, принесенную ужасной кометой. Но, очевидно, в огромных пустынях остались небольшие оазисы. И у этих людей хватило мужества и отваги продолжать жить.

— Не думаю, что им было так уж трудно, — проворчал высокий. — К тому времени человеческая раса достигла уже очень многого. Например, началось развитие космических полетов. Атомная энергия прочно вошла в повседневную жизнь. Появилось атомное оружие, способное испепелять целые города. И взгляните на это строение. Разрази меня гром, если это не однонаправленно прозрачный пластик. Вероятно, он до сих пор находится в таком же отличном состоянии, как и в день заливки.

— Прояви хоть каплю уважения, Лэннинг, — призвал его историк. — Их раса многое знала в те дни, но знания быстро исчезают, когда разваливается общество, дающее им жизнь. Людям, вероятно, пришлось начинать с начала и привыкать к новым условиям. Обычаи и традиции, унаследованные от цивилизации, скорее всего, были обузой и не приносили никакой выгоды.

Группа вошла в дом Ларкина, и их глаза расширились от удивления.

— Черт меня подери! — воскликнул Лэннинг. — И зачем все это нужно? Мое зрение меня не обманывает?

Психолог присмотрелся через очки.

— Вероятно, странный племенной обычай.

— Странный?! Столько бутылок! Древние бутылки из-под молока, не так ли?

— В основном. На некоторых написано «Пепси-Кола». Что это значит?

— Популярный напиток тех времен, верно? — спросил историк.