Миры Уильяма Моррисона. Том 4

Но она не умерла. И через какое-то время к ней пришла новая мысль. Кроме нее с Фредом на корабле больше никого не было, а других кораблей не имелось поблизости. Кто не позволил ей умереть? Кто подобрал ее искалеченное тело, остановил кровотечение, перевязал раны и оставил ее в живых? И для чего?

Тишина не отвечала.

Как и ее собственное сознание.

Спустя, казалось, целый век, она снова заснула.

— Как вы себя чувствуете? — спросил кто-то, когда она проснулась.

— Я слышу! — прокричала она самой себе.

Это был странный голос с очень необычным акцентом. Я даже не могла этого представить. Я не оглохла! А, может, и не ослепла! Может, мне просто приснился кошмарный сон…

— Знаю, вы не можете отвечать. Но не бойтесь. Скоро вы опять будете разговаривать.

Кто это? Голос не был ни мужским, ни женским. Странный, хриплый голос, но, тем не менее, вполне четкий. Бесстрастный, но приятный. Доктор? Откуда тут появился доктор?

— Ваш муж тоже жив. К счастью, мы добрались до корабля как раз вовремя, чтобы успеть вырвать вас из цепких лап смерти.

К счастью? Ее окатила волна ярости. Нужно было дать нам умереть. То, что я выжила, став беспомощной калекой, зависящих от других людей, уже достаточно плохо. Но знать, что Фред тоже жив, просто ужасно. Знать, что он увидит меня, изуродованную и страшную… этого я не вынесу. Ладно еще, если бы это был какой-нибудь другой человек, но Фред… только не он. Верните мне способность разговаривать, и я попрошу меня убить. Я не хочу так жить.

— Возможно, вас успокоит, что мы с легкостью сможем восстановить ваши конечности и органы чувств. На это уйдет какое-то время, но насчет результата можете не сомневаться.

Что это еще за чушь, подумала она. Врачи, конечно, творили чудеса, создавая искусственные руки и ноги, но он, кажется, пообещал ей настоящие конечности. И добавил: «органы чувств». Он явно не имел в виду, что я буду видеть и слышать с помощью электронных приборов. Он хотел сказать…

Чушь! Доктор просто дал обещание, которое не сможет сдержать. Он сказал это, чтобы успокоить ее, как это постоянно делают врачи. Сказал, чтобы придать ей храбрости и не позволить упасть духом, чтобы она почувствовала, что нужно бороться до самого конца. Но это было не так. У нее не было никакой храбрости. Она хотела лишь умереть.

— Возможно, вы уже поняли, что я не тот, кого вы называете человеком. Однако, я рекомендую вам не волноваться из-за этого. У меня не возникнет проблем воссоздать вас в соответствии с вашими стандартами.

Затем голос стих, и она осталась одна. Что тоже неплохо, подумала она. Доктор сказал слишком много. И она не могла ни отвечать, ни задавать вопросы… а у нее их было так много.

Он не являлся человеком? Тогда кто он такой? И почему он говорит на человеческом языке? И что он собирается с ней сделать, после того, как воссоздаст? И как она будет выглядеть после всех операций?

Она знала, что существуют расы, не обладающие чувством красоты. Или обладающие совершенно не похожим на человеческое. Станет ли доктор считать ее правильно воссозданной, если даст ей нужное число ног, рук и искусственных органов, заменяющих глаза… или сделает ее похожей на какое-нибудь адское создание? Будет ли он гордиться своей работой, как это свойственно земным врачам, когда их пациенты остаются живыми, но беспомощными, с изувеченными телами и органами, работающими слабо и не совсем так, как нужно? Не превратит ли ее этот доктор в некое существо, на которое Фред посмотрит с отвращением и омерзением?

Фред всегда питал слабость к красивым женщинам. Ему было из чего выбирать, и он выбирал, кого хотел, и, пока не встретил ее, его выбор всегда основывался только на внешности. Она так и не поняла, почему он решил жениться на ней. Возможно, потому что она являлась единственной некрасивой женщиной из тех, кого он знал, и это выделяло ее. А может в его выборе была некоторая жестокость. Вероятно, Фреду хотелось не слишком уверенную в себе жену, на которую он смог бы положиться при любых обстоятельствах. Она вспомнила, как раньше смотрели на них — красивый мужчина и простоватая девушка — и начинали перешептываться, открыто не понимая, зачем Фред на ней женился. Она была уверена в том, что ему это нравилось.