Миры Уильяма Моррисона. Том 4

Карсон увидел, что Нора с Хэйнсом парят точно также. Хэйнс резко дернулся, чтобы ухватиться за стену корабля и промазал, преуспев только в том, чтобы перевернуться и сделать в воздухе сальто. Хэйнс с девушкой показались Карсону персонажами безумной пьесы какого-то колдуна.

— Зачем они выключили двигатели? — закричал Хэйнс на весь корабль.

— Чтобы сэкономить топливо, — ответил Карсон. — Повидимому, они считают, что не могут себе позволить тратить его даром. Кстати, мы сейчас движемся со скоростью несколько тысяч километров в час. Но поскольку ускорения нет, мы этого не чувствуем.

Снаружи корабля сверкнул зеленый свет. Ученые ощутили легкую дрожь, затем снова наступила тишина.

— Еще один метеорит, — сказал Хэйнс. — И он летел на нас так быстро, что мы даже не заметили его. Что случится, если какой-нибудь окажется таким большим, что эта зеленая штука не сможет с ним справиться?

— Ты опять начинаешь тревожиться, Хэйнс, — буднично заметил Карсон.

Спустя несколько минут, все трое, судя по звукам, снова уснули.

Полет продолжался. В одном из карманов Карсон нашел клочок бумаги и огрызок карандаша. С помощью часов Норы ему удавалось считать дни по мере их неспешного прохождения.

Постоянные наблюдения из четырех иллюминаторов ничего не давали трем космическим путешественникам. Солнце было впереди, но его яростный блеск заслонял нос корабля. Однако с течением времени температура внутри слегка подросла.

Чтобы нарушить однообразие, Карсон начал читать импровизированные лекции по астрономии. Он со своими учениками размышлял о том, не направляется ли корабль на Венеру, пока та находится сравнительно близко к Земле.

К этому времени, они все уже побороли прежнее чувство тревоги и практически стали сами собой. Хэйнс снова продемонстрировал слабое, но заметное желание быть главным, и Карсону пришлось раз пять вежливо послать его к дьяволу. Как в старые добрые времена.

На одиннадцатый день, хотя не было признаков, что корабль тормозит, температура перестала повышаться. Карсон понял, что это было не так уж важно. Поверхность корабля, наверное, являлась прекрасным отражателем света и тепла, и общее количество энергии, впитываемой из солнечного света, не могло сильно напрячь бортовую систему кондиционирования.

На двенадцатый день температура падала несколько часов, а затем начала медленно подниматься. Карсон решил, что они, наверное, летят в тени одной из внутренних планет — Венеры или Меркурия.

Его предположения подтвердились на следующий день, когда он испытал новые ощущения. Как и все остальное, что не было привязано, Карсон начал медленно падать вправо. В иллюминаторах появился огромный шар, затянутый облаками.

Это Венера, решил он. Карсону стало интересно, не собирается ли корабль сесть на нее, но через день, в течение которого гравитация медленно возрастала, она достигла максимума, а затем начала снова ослабевать. Спустя два дня гравитация перестала ощущаться вовсе.

Это значило, что их местом назначения был Меркурий. Ближайшая к Солнцу планета, планета, не имеющая атмосферы, способной поглощать яростные лучи, выжигающие ее поверхность.

Карсон знал, что астрономы уже рассчитали максимальную температуру на Меркурии, и вспотел при одной мысли об этом.

Она равнялась почти тремстам пятидесяти градусам по Цельсию.

Карсон взглянул на Хэйнса и увидел, что тот побледнел от тревоги.

— Кажется, мы направляемся на Меркурий, — пробормотал Хэйнс.

Карсон кивнул, а на его лбу выступил пот.

— Мы там замерзнем насмерть, — слабо сказал Хэйнс.

— Что?

— Меркурий делает один оборот вокруг своей оси за восемьдесят восемь дней, и столько же уходит на оборот вокруг Солнца. Ты сам рассказал мне это. А это значит, что одна сторона планеты вообще не получает тепла. Там не может существовать жизнь, Карсон. Но, кажется, именно туда мы и направляемся.

Карсон не подумал об этом. Он забыл, что Меркурий всегда повернут к Солнцу одной стороной. Кроме жаркой стороны была еще и холодная. Вместо того, чтобы сгореть заживо, у них появился другой вариант. Замерзнуть насмерть.

Он увидел страх на лице Норы и попытался успокоить ее.

— Не волнуйся, — сказал Карсон. — Никто бы не стал тратить столько времени, чтобы притащить нас с Земли, а потом убить, как только мы прилетим. О нас хорошо позаботятся.

Но мысленно он скрестил пальцы.

На тридцать восьмой день полета температура опять начала падать. Они оказались в тени Меркурия.

Теперь все понятно, подумал Карсон. Их везут на холодную сторону, где они превратятся в ледышки. В конце концов, это лучше, чем зажариться до хрустящей корочки.

В течение следующего дня температура медленно падала. А затем снова послышался рев двигателей, включенных на реверс, и корабль начал тормозить. Искусственная гравитация торможения придавила их к передним стенам корабля.

— Скоро все выяснится, — хрипло сказал Хэйнс. — В любом случае, с нами покончено.

Карсон ничего не ответил, но подумал примерно о том же.

Медленно тянулись минуты. Часов через десять ученые почувствовали, что торможение увеличилось. Затем корабль тряхнуло, и шум двигателей стих.