Миша и осень на ферме

– За что? – загадочно прищурился Миша, подходя к фургону.

– Я сказал жене, что люблю ее – и поэтому завязываю с картами раз и навсегда, – пояснил тот. – Семья важнее. И она с детьми вернулась. Поверила в меня, – светился тот от счастья. – Вам если нужно что-то будет куда-то отвезти или привезти откуда-то, вы звоните. Хорошо?

Тимофей достал из кармана визитку – и протянул Малинину.

– Бесплатно все доставлю, – заверил тот.

– Спасибо, Тимофей, – сказал Миша, разглядывая визитную карточку с номером телефона и простой надписью: «Тимофей. Курьер».

Тимофей также помог Мише дотащить коробки с посудой, которых было несколько, ему на крыльцо. Когда все коробки были выгружены и оставалась последняя, Миша взял последнюю в одну руку, а другую руку протянул Тимофею:

– Спасибо, – сказал Миша.

– И вам, – весело засмеялся Тимофей.

Когда Миша подходил к крыльцу, Тимофей засигналил из своего фургона. Малинин обернулся – и увидел, как курьер машет ему рукой. Миша помахал в ответ, и затем курьер поехал обратно. Миша думал, что Тимофею вовсе не за что было его благодарить, ведь курьер свое счастье смог удержать сам – ему лишь было нужно немного уверенности в своих силах.

Наступила суббота. В шесть ноль ноль включилось радио. Малинин открыл глаза – и довольно потянулся. Пока Миша вливался в процесс бодрствования, диктор на радио сообщил, что сегодня – уже октябрь.

– Ого, – сказал Миша, выключая будильник. – И машина времени не нужна, чтобы быстро в будущем оказаться.

Подойдя к окну, он посмотрел на просторы фермы: несмотря на затянутое облаками небо, снаружи было сухо. Зелени на деревьях уже не было совсем – ее целиком заменила листва желтых, оранжевых и коричневых оттенков. В ближайшее время листва опадет – и наступит зима.

С утра Миша стал готовить еду из всего, что было на кухне. Планы у него были грандиозные: чтобы стол был уставлен яствами, как на Новый год. И пускай еда у Миши была простая, бабушка научила его украшать блюда так, чтобы они выглядели богато, а если не богато, то хотя бы зажиточно.

Жизнь на кухне кипела так же, как кастрюли на плите. В это же время во всю трудилась духовка, а также Миша, за соседним столом что-то смешивавший, шинковавший, измельчавший на терке, взбивавший, переключавшийся на духовку, помешивавший содержимое кастрюль, менявший их на сковородки на плите, выкладывавший из кастрюль еду в миски, смешивавший в одних и тех же мисках содержимое кастрюль и сковородок, что-то постоянно достававший из холодильников и совершавший множество других действий вместе с этим. Холодные блюда, горячие блюда, сладкое, соленое – все готовилось, казалось, одновременно. На одной из своих многочисленных работ, которыми Малинин занимался за последние годы, он был поваром в закусочной. Когда он сообщил хозяину заведения, что собирается уходить, тот не хотел его отпускать: предлагал зарплату в полтора раза больше, дополнительный отпуск, приходить на работу на десять минут позже и уходить на пять минут раньше, но Малинин был непреклонен. Миша знал, что если он когда-нибудь захочет остановиться, прекратить разъезжать по стране, найти обычную стабильную работу с девяти до шести, то он вполне может устроиться поваром. Конечно, его навыков не хватило бы, чтобы работать шеф-поваром в элитном ресторане, но наготовить чего-то съедобного и вкусного на большой банкет за короткое время ему было по силам.

К тринадцати сорока пяти утомленный Миша оглядел кухню: обеденный стол, кухонные столы и плита были заставлены мисками, салатницами, тарелками, сковородками и кастрюлями. Полки в холодильнике тоже были заняты свежеприготовленными блюдами. «Теперь им точно лучше приехать, – думал Малинин, смотря на часы. – Потому что я один все это точно не съем».

Тогда Миша, усевшись за стол, начал ждать. Он сидел посередине стола, в то время как два других стула по обе стороны от него были подготовлены для гостей. Посередине стояли основные блюда, а закуски – ближе к стульям гостей. Те, кто давно уже не общались с Мишей и при этом знали его аппетит, могли бы подумать, что основные блюда он таким образом оставил для себя, гостям оставив пожевать закуски.

Снова посмотрев на часы, он обнаружил, что время сильно не изменилось: тринадцать сорок семь. А кушанья вместе создавали манящую симфонию ароматов, пробуждавших аппетит. Приятный запах заставил заурчать в желудке.