Мишень

Возвышающийся на покатом холме уродливый с точки зрения архитектуры рыцарский замок постоянно подвергался осадам и штурмам. Здесь вечно что-то грохотало, слышались истошные вопли, свистели стрелы, звенели мечи, раздавались крики боли, от стен падали отбитые назад штурмовые лестницы, вниз под дикий гогот защитников лилась кипящая смола...

Вдоволь натешившись на стенах уродливой крепости, ее создатель и хозяин оставлял оборону идти своим чередом, а сам удалялся в вереницу залов и покоев, где к его услугам был достаточно примитивный набор "удовольствий": столы ломились от грубой пищи, меж ними сновали обнаженные женщины, да несколько изможденных узников были прикованы к стенам.

Хигс понятия не имел, что за дегенерат создал этот фантомный мир, но подозревал, что в жизни тот был тихим, добропорядочным служащим, каких на станции – тысячи.

Впрочем, Элиот приходил сюда не затем, чтобы кого-то судить.

В подвале замка томился еще один узник, - виртуальная личность, быстро "повзрослевшая" в результате постоянных истязаний и мучительных попыток понять происходящее.

Элиот наловчился приходить к несчастному в промежутках между пытками. Он беседовал с ним, снабжал "информацией к размышлению", провоцируя стремительное развитие. Хигсу казалось, что он поступает правильно. Вырвав, в конце концов, пленника из его страшной тюрьмы, дав ему свободу, он пожнет заслуженную благодарность со стороны несчастного, который уже был осведомлен о том, что он - искусственно сформированная личность и существует в выдуманной вселенной.

Иногда Элиоту приходилось отвечать на неудобные, даже вызывающие вопросы узника, но он торопился и потому не обращал на них должного внимания. Из ночи в ночь проходя по цепочке чужих миров, он наделал множество программных дыр, оставил следы проникновения, устранить которые не хватало времени, и теперь отчаянно боялся быть схваченным за руку службами внутренней безопасности "Спейс-Вегаса".

"Сейчас или никогда... - думал он, в очередной раз приближаясь к тайному ходу в замок, под сухой, трескучий аккомпанемент разрядившихся требушетов - Сегодня я выведу его отсюда, а завтра обо мне узнает весь мир"!

* * *

После того памятного случая он не переставал думать о ней.

Конечно, лейтенант Грин была не единственным инструктором в виртуальном пространстве полигона, но он ждал именно ее.

Зачем?

Он не знал ответа. Просто было приятно слышать ее голос, иногда, мельком различать черты лица за проекционным забралом гермошлема, но что ему удавалось чаще и легче всего - так это в очередной раз погибнуть от твердой, не знающей промаха руки лейтенанта Шейлы Грин...

…

В тот день для него тоже ничто не предвещало беды.

На полигоне шли обычные занятия. Он стоял за обломком бетонной стены и слушал, как Шейла спокойно разъясняет курсантам принцип действия и устройство импульсной винтовки "ИМ-12".

На соседнем рубеже тренировалась другая группа, и голос инструктора, долетавший оттуда, неприятно диссонировал со спокойными, обстоятельными пояснениями Шейлы. Капитан Джон Дагер, по мнению мишени, был груб. Вот так. Не больше, но и не меньше...

- ...Недоноскам, которые не в состоянии усвоить такую малость, как работа собственного оружия, гарантирована верная смерть в первом же бою! - орал он. - Вы пришли в космическую пехоту, а не в детский сад! Смотрите, как это делается!.. - Инструктор на соседнем рубеже привстал, чтобы поразить мишень, но случилось нечто непредвиденное, заставившее его разразиться новым потоком брани: среди руин многоэтажки попросту не оказалось привычной, покорной цели.

- Чтоб у этих программистов мозги повылазили! - Он задрал голову к хмурым небесам полигона и раздраженно проорал, обращаясь к кому-то невидимому: - Мишень на третий рубеж, уснули там, что ли?

Он зря надрывал глотку.

Мишень на третьем рубеже была, просто она не стояла на месте. Гибкий силуэт в изодранной и местами опаленной экипировке полз между обломками бетонных стен, по широкой дуге обходя орущего инструктора.

Это был еще один момент истины. Подопечный Шейлы внезапно понял, что не только он один начал каким-то образом воспринимать факт собственного бытия. Просто ему не приходила в голову мысль, что можно уйти со своей позиции и каким-то образом воздействовать на реальность, что-то изменить в существующем порядке вещей.

А вот обитателю третьего рубежа так не казалось.

Очевидно, под воздействием хамоватой методики обучения у мишени номер три сформировался свой взгляд на способы самовыражения.

Второй, затаившись за обломком стены, ясно видел и понимал это.

Проскользнув между двух, сложившихся "домиком" стеклобетонных плит, третий оказался в двух шагах от раздраженно орущего инструктора, прямо за его спиной.

В неверном, фантомном свете полигона серебристой рыбкой сверкнула сталь десантного ножа, когда тот взвился по короткой дуге и вонзился в шейные кольца бронескафандра, раздвинув пластины брони в единственном, уязвимом для холодного оружия месте.

В точности, как учил сам капитан Дагер на одном из прошлых занятий.