Мишень

Они бросились бежать.

Других машин поблизости не было.

Дежурный, у которого кровоточила левая икра, поднялся на четвереньки и оглянулся на Шэрон.

- Оставь меня в покое! - закричал он.

Она нажала на газ и резко повернула к нему.

Он не успел вовремя убраться с дороги.

Его ноги хрустнули под левым передним колесом.

Она остановилась на его правой ноге, перевела рычаг в режим парковки, вытянула ручник и опустила свой кольт .45-го калибра модели 1911 года (точно такой, как у Майка Хаммера, точно такой, как у Хэла) себе на колени.

- Скажи мне, кто я, и я отпущу тебя.

Дежурный продолжал кричать.

- Что скажешь? - крикнула она. - Договорились?

- Шэрон!

- Что за Шэрон?

- Шэрон Уэйд!

- Правильно!

- Убери машину! Освободи мою ногу!

- Уговор есть уговор, - сказала Шэрон.

Она поехала вперед и почувствовала, как переднее колесо скатилось на мостовую. Когда заднее колесо оказалась в нескольких дюймах от его ноги, она снова остановила машину.

- О! Спасибо! Спасибо!

- И еще одно, - сказала Шэрон, глядя на него из окна. - Как ты узнал мое имя?

- Новости! Новости! Это было во всех новостях!

- Ну а потом?

- Я... шел за тобой... после обеда. Я прочитал его... в твоем техпаспорте.

- Но я держу его в бардачке. Ты вскрывал мою машину?

- Было такое... да. Пришлось.

- Но это жульничество, - Шэрон переключилась на задний ход. - А жулики никогда не преуспевают.

Когда колесо снова наехало ему на ногу, его крики разорвали полуденный воздух. Они почти заглушали звуки приближающихся сирен.

- Хочешь, чтобы реаниматологам было намного интереснее? - крикнула Шэрон.

- НЕТ!!!

- А я хочу.

- Пожалуйста, не...

Она высунулась из окна со своим .45-м, прицелилась и разрядила пистолет - пять пуль - стараясь попасть ниже пояса и подальше от крупных кровеносных сосудов.

Посвящается Энн и Келли Лаймон

Как всегда, моя карьера находится в долгу перед слишком многими, чтобы назвать их здесь, но на этот раз я хочу поблагодарить покойного, великого Ричарда Лаймона - во-первых, за приглашение меня в этот проект, и, во-вторых, за его бесчисленные жесты дружбы.

Эдвард Ли "В Лето Господне: 2202"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Я созидаю свет и навожу тьму,

дарую мир и насылаю беду -

Я, ГОСПОДЬ, совершаю всё это".

Исаия 45:7

(I)

Смена заканчивалась. Последний час всегда тянулся бесконечно.

Шэрон посмотрела на хронометр стандартного времени Христианской Федерации, вмонтированный над входом. Осталось десять минут. Обзорный экран занимал всю внешнюю боковую стену секции: гигантская движущаяся фреска, расцветающая звездами в бесконечном пространстве.

Каждый центр обработки данных на борту имел экран, заставляя команду задумываться о необъятности Бога. Но Шэрон знала, что из-за этого зрелища последние минуты смены покажутся ей часами. Если бы капитан-преподобный Питер отсутствовал, как обычно, остальные техники уже ушли бы. Но нельзя уйти раньше, когда босс на месте.

В любом случае, Шэрон не ушла бы раньше. Она задолжала Христианской Федерации полную смену, так что они ее получат. В отличие от Сюзанны, Ким и Лесли. Обычно они уходили задолго до окончания половины смены, когда у Питера были дела в другом месте на корабле. Шэрон больше нравилась секция, когда она была в ней одна. Сюзанна, Ким и Лесли были не совсем ужасны; Шэрон считала, что они были довольно типичными инженерами данных: способными, но не очень честолюбивыми, достаточно дружелюбными, когда не были одержимы своими волосами и ногтями.

И они посещали мессу только раз в неделю, что было минимальным требованием миссии.

Капитан-преподобный Питер, запершись в каюте наставника с одним из своих помощников по диагностике, не мог видеть, как Сюзанна тайком накладывает лавандовый лак на ногти в последние минуты рабочего дня. Как и то, что Лесли изучала свою помаду в голо-зеркале. И что Ким тихо разговаривала по коммуникатору, возможно, с одним из своих знакомых мужчин.

Они работают здесь гораздо дольше, чем я, - подумала Шэрон. - Не успеешь оглянуться, как начнешь отращивать двухдюймовые ногти...

Ни в коем случае.