Мишн-Флэтс

— Никакое это не золото. А если бы и да — какой мне от него прок? Переплавить, что ли?

— Будешь носить, Дайан. Как украшение.

— Бен, я не намерена расхаживать по городу с твоей чертовой звездой.

— Ну и зря. Можешь даже новым шерифом стать. Шерифиня Дайан!

Она возвела глаза к небу: дескать, не понимаю юмора.

— Давай, Бен, или ставь денежки на кон, или прикрывай лавочку. Я принимаю только твердую валюту. Доллар США.

Бобби Берк встрял с очередной банальностью:

— Разрешенная законом денежная единица для оплаты товаров и услуг во всех секторах экономики.

Банк составлял чуть меньше пятидесяти баксов — почти предел при тех условиях, на которых мы играли. У меня на руках были три дамы — и против меня одна Дайан. Было бы досадно выйти из игры в такой момент.

Я воззвал к Дику:

— Разве шерифская звезда не стоит хотя бы пятнадцати долларов? А, Дик? На самом деле она потянет на двадцать пять, а то и на тридцать пять. Могу показать каталог с ценами!

— Ну да, — с видом специалиста отозвался он, — но если ты продаешь новую.

— Дик, звезда не «бьюик». Сколько миль она отъездила — не играет ни малейшей роли!

— Дайан решать. Хочет принять ее — Бога ради.

— О Господи! Дик, какой же ты бесхребетный! Моллюск чертов. Ты что — Дайан боишься? Друга поддержать не хочешь?

— Да, боюсь.

— Дайан, душечка…

— И не проси!

— Дайан, ну послушай…

— Нет и нет.

— Выиграешь звезду, будешь расхаживать с ней по городу — и выставишь меня полным дураком перед всеми. Разве тебе подобная перспектива не улыбается?

Дайан лишь отрицательно мотнула головой.

— Вот если к звезде прибавишь штаны — тогда по рукам.

— Штаны я на кон не ставлю.

— Значит, на руках у тебя одна шваль.

— Одно с другим не связано. Штаны — святое.

— Давай, рискни святым.

— Дайан, о моих штанах не может быть и речи.

— А что еще у тебя есть?

— Звезда — последнее, что у меня есть.

Она взяла звезду, задумчиво повертела ее в руках. Думал, она ее еще и на зуб попробует: не фальшивая ли?

— Ладно, согласна. Сделаю из нее серьги или еще что. И буду носить в открытую. Пусть все в городе видят, какой ты разгвоздяй.

Она бросила звезду на банк.

— Бен, это что же — Дайан теперь наш новый шериф? — осведомился Дик.

— Не торопи события. Она еще не выиграла.

— А если? Она что — действительно станет новым шерифом?

— Думаю, да.

Он с сомнением помотал головой.

Дайан открыла карты. Два короля, две семерки.

В голове у меня стрельнуло: давай, выходи из игры к такой-то матери! Отличный шанс! Просто не открывать карты, признать проигрыш — пусть Дайан достанутся и пятьдесят долларов, и шерифская звезда. Разумеется, это предельно позорный конец моей полицейской карьеры, но тем не менее — конец! Конец, черт возьми!

Но с другой стороны — в кои-то веки у меня возможность выиграть у Дайан.

Я открыл три дамы — и сгреб банк: сорок пять долларов плюс шерифская звезда.

— Ты бы все равно ее у меня отобрал, — проворчала Дайан.

Я пожал плечами.

Почем знать. Почем знать…

Много позже я наблюдал, как Дайан встала с кровати и подошла к окну.

Она крупная и бедрастая, но двигается с атлетической грацией.

Мне всегда нравилось наблюдать за ней, обнаженной.

Шлеп-шлеп — и она у окна, зажигает сигарету и, сложив руки на голом животе, делает первую рассеянную затяжку.

Вся погружена в свои мысли — о своей наготе она не помнит, это сейчас не важно.

За окном силуэты холмов на фоне залитого лунным светом неба.

— Что не так, Дайан? — спросил я, приподнимаясь на локте.

В ответ — легкое движение головы.

В полутьме светился оранжевый кончик сигареты.

— Ты никогда не думал: а вдруг это все, и больше ничего нас не ожидает!

— Что ты имеешь в виду? — Я помахал пальцем между собой и Дайан. — Ты про нас говоришь?

— Нет, Бен, не волнуйся. Про нас я все понимаю.

— Я хотел только сказать…

— Я знаю, что ты хотел сказать. — Она покачала головой. — Нет, я про другое. Неужели это все, что судьба мне уготовила? Долбаная квартирка, долбаный городок. И долбаное существование. Якобы жизнь.

Моя шея начала затекать, и я предпочел сесть на кровати.

— Ну, никто не запрещает тебе все изменить. Не нравится это место — ты вольная птица, лети, куда хочешь.

— Нет, это ты можешь лететь, куда хочешь. Ты к этому иначе относишься. И всегда иначе относился. Куда захотел — туда и пошел. Я не такая.

— Глупости. И ты такая же.

— Бен, я не способна. Попросту не способна. Я не для того, чтобы ты меня пожалел и ободрил. Я только констатирую.

— О!

Я тайком покосился на часы. Семнадцать минут третьего.

— Мы с тобой не похожи, Бен. У тебя есть выбор. У тебя семь пядей во лбу. Ты окончил престижную частную школу и учился в престижном университете. Куда бы тебя судьба ни занесла — везде устроишься, везде на месте будешь. Хоть я и говорю, что хуже тебя урода не видала, на самом деле ты не так уж страшен. — Она порывисто обернулась, коротко посмотрела на меня и опять сосредоточилась на виде из окна. — На самом деле ты очень даже ничего.

— Ты тоже — очень даже ничего.

— Ну да, рассказывай.

— Нет, Дайан, я на полном серьезе.

— Была когда-то ничего себе. Теперь даже этого про меня сказать нельзя.

— Не наговаривай.

Она только отмахнулась.