Мисс Бирма

Только европеец может говорить с такой прямотой, подумала Луиза, с откровенностью, которая возможна лишь в безопасном окружении.

– Иногда мне приходит в голову, – задумчиво проговорил американец, хлебнув виски, – что трудные времена – например, когда сбережения населения обращаются в ничто из-за девальвации, – это прямой путь к беспорядкам и даже мятежу. Люди обозлены, обездолены, ущемлены в правах, и, как результат, возникают новые политические течения, возьмем ту же Исламскую национально-либеральную партию. – Он покосился на Луизу. – Экономика в руинах, и одни слои населения возбуждены, так сказать. Но другие еще ожесточеннее сражаются за перемены в Бирме. Я вижу в этом надежду…

– А я вижу жену, которой нужно потанцевать, – перебил Линтон.

Он напивался с лихорадочной скоростью и теперь, утерев лоб рукавом, махнул солисту, который тотчас завел шлягер Пресли «Сейчас или никогда».

Американец жутко смутился. Он выжидательно уставился на свои колени, надеясь, видимо, что Линтон пригласит Луизу. Том сориентировался и увлек Ханну-Лару на танцпол. А Линтон, внезапно заметив знакомого, растворился в толпе.

Прошла минута, пока Луиза с американцем осознали, что остались вдвоем, а коктейльный столик будто скукожился в размерах.

– Вы работаете в посольстве? – спросила Луиза.

И одновременно с ней американец выпалил:

– Я слышал, вы встречались в Китае с Чжоу Эньлаем?

Она расхохоталась, а он смутился еще сильнее. Его вопрос прозвучал небрежно, но стремительность, с какой он слетел с губ, выдавала, что американец продумал его заранее. Вопрос заодно обнажил то, что Луиза сочла стремлением американца поместить ее в свою картину мира, разделенную на красных и всех остальных. Ей отчего-то хотелось противостоять ему (как не смогла она противостоять У Ну, когда тот через Кэти настоял, чтобы Луиза вошла в делегацию знаменитостей в Китай, и как совершенно не могла противостоять Линтону, с его секретными союзами); ей хотелось возмущенно противостоять этому категоричному желанию американца непременно объявить ее либо одной из своих, либо одной из тех.

– То есть вы не из посольства? – ответила она, поймав его встревоженный взгляд.

– Уверен, я видел вашу фотографию с Председателем. – Он натянуто улыбнулся.

– Не удивлюсь, если вы видели множество моих разоблачительных фотографий, мистер…

Тут вернулся Линтон, возбужденный даже более прежнего.

– Уилл, ты что, до сих пор не пригласил ее? – возмутился он. – Песня почти кончилась!

Луиза понимала, Линтон что-то задумал и хотел, чтобы американец заткнулся и сделал вид, что ему нечего скрывать, ведь вокруг десятки соглядатаев. И тут американец действительно преобразился – улыбнулся своей неловкой мальчишеской улыбкой и застенчиво посмотрел на Луизу, как будто это он, а не Линтон или певец умоляет ее в последний раз прийти и обнять его, быть его девушкой сегодня вечером. И Луиза вдруг ощутила вину за свою беременность, свое бунтарство, за все свои бестактности.

– Пойдемте, – предложила она, соскальзывая с табурета. – Мы получили приказ.

– Я не могу…

– Сейчас или никогда, – улыбнулась она.

И только когда они нерешительно переминались в объятиях друг друга, Луиза заметила, что все парочки, топчущиеся вокруг, – в дешевых, государственного пошива, саронгах и костюмах. За ней и Линтоном шпионили постоянно, но никогда столько людей сразу – по меньшей мере, тридцать, сорок… Линтон, конечно же, сразу все понял и именно поэтому выставил на всеобщее обозрение ее – дабы отвлечь внимание от себя.

– Линтон? – невольно окликнула она.

Он стоял у их столика. Но смотрел вовсе не на нее. Не прятался от ее испуга и обвинений под очередной обезоруживающей улыбкой. Он пристально изучал человека, который неловко обнимал его жену.

19 Теория заговора

Время от времени Линтон появлялся у них с несколькими блоками сигарет или пачек риса в руках, словно в качестве искупительной компенсации за то, что он похитил у Бенни и Кхин, а та, что он похитил, кажется, стала слишком гордой, чтобы составлять компанию мужу во время этих визитов. Но когда на исходе декабря, за считаные дни до Рождества, Линтон возник в дверях, по его сосредоточенному взгляду Бенни сразу понял: что-то произошло.

– Что с Луизой? – спросил он, едва Хта Хта оставила их наедине в гостиной.

Кхин, по-прежнему то ли стеснявшаяся, то ли считавшая ниже своего достоинства показываться перед мужчиной, который выбрал Луизу, убежала наверх, завидев на подъездной дорожке автомобиль Линтона.

– Она… – Бенни замялся. От Грейс он знал, что Луиза на большом сроке беременности.

– Она в порядке, – успокоил Линтон, протягивая бутылку виски: – Выпьем?

Бенни опустился в кресло, пока Линтон щедро наполнял стаканы.

– Легкая тошнота, и только, – сказал Линтон, но таким тоном, что Бенни снова встревожился.

Они чокнулись, и Бенни с вымученной улыбкой проговорил:

– Не поздновато ли для тошноты?