Этот джентльмен определенно щетинился как еж. Меня мучили сомнения, справится ли он с поручением. Но спустя неделю Глэдис принесла письмо, в котором говорилось:
Кеннет Эшли завел тесную дружбу с мистером Джобом Темплем, сторожем в Бедламе.
Кеннет Эшли потратил пять фунтов и два шиллинга на обновление гардероба мисс Табиты; десять фунтов, три шиллинга и два пенса на то, чтобы поставить в ее палату кресло-качалку, столик и кровать. Остаток денег будет распределен по мере надобности на питание и уход за мисс Табитой.
Уже во время третьего визита мисс Табита дружески нарекла Кеннета Эшли Букой, а это доказывает, что болезнь не лишила ее таланта прекрасно разбираться в людях.
Засим, мисс Тиддлер, остаюсь
Мне одновременно хотелось смеяться и плакать. Аккуратно сложив записку мистера Эшли, я спрятала ее вместе с предыдущей. Обожаю коллекционировать.
Вскоре после того как тираж «Мадемуазель Дезире» увидел свет, мистер и миссис Кинг пригласили меня на праздник. Маршалл уже писал мне, что отец очень доволен первыми продажами новой книги. По словам мистера Гэллоуэя, она «разлеталась, как горячие пирожки», а тем временем «Мастера Питера» издали уже третьим тиражом. Маршалл показал мне рецензию в «Дейли ньюс». Автор хвалил обе мои книги, но я расстроилась — мисс Тиддлер, оказывается, была «очаровательной пожилой дамой, сочинявшей истории для своих многочисленных крестников».
Сведения не совсем точные, хотя, возможно, так и получится…
Ах, мисс Тиддлер, как можно… Кроме того, кстати… но нет, я еще вернусь к этому.
Придя к Кингам, я обнаружила, что праздник устроен в мою честь. Едва я переступила порог гостиной, как хор грянул хвалебную песнь — сочинение близнецов, в котором «мисс Тиддлер» рифмовалось с «мастер Питер». В семействе Кингов, которое пополнилось женихом Доры и младенцем Заком, царило еще большее веселье. Отец, казалось, забыл про нашу несколько натянутую беседу и даже подшучивал по поводу сильного впечатления, которое произвело на его старшего сына правило ФШП. Время от времени они с миссис Кинг обменивались многозначительными взглядами и кивками. Что-то подсказало мне, что сегодня у меня — последнее испытание. Во время десерта (на который подали торт, увенчанный двумя сахарными мышками) малыш Дуглас, а за ним и все остальные стали упрашивать нарисовать их портреты.
Ну же, дети, дайте мисс Тиддлер отдохнуть!
Нет-нет, все в порядке, мне нужно практиковаться. Лица на моих рисунках выходят скверно, не правда ли, мистер Кинг?
Маршалл возразил, что у меня получается уже намного лучше, но далеко не все с этим согласились. Дуглас не узнал себя на портрете; Дора посчитала, что у нее получился безобразный нос; Элисон, увидев себя уродливой, разрыдалась, а близнецы от хохота катались по ковру. Когда вечер закончился, я оставила эскизы всем желающим. Маршалл Кинг, взглядом спросив разрешения у отца, предложил проводить меня до стоянки фиакров. Я подозревала, что он хочет со мной поговорить. Через несколько шагов он решился.
Я хотел бы… хм-м-м… просить чести получить возможность… назначить личную встречу в любой день недели… хм-м-м… удобный вам…
И я почувствовала, что готова услышать его признание.
Можем прогуляться и поговорить, мистер Кинг. Погода чудесная.
Так мистер Кинг предложил мне руку и сердце.