Мисс Марпл

– О боже! – воскликнула Банч. – Она перегорела. И наверно, все остальные лампы в комнате тоже. – Она попыталась зажечь свет. – Да. Какой идиотизм, что все лампы действуют от одной... как ее. И стол тоже прожгли... Мерзкий, мерзкий Тиглатпаласар – это все он! Что с вами, тетя Джейн? Вы испугались?

– Ничего, дорогая. Просто я вдруг увидела то, что должна была увидеть гораздо раньше...

– Я пойду вкручу пробку и принесу лампу из кабинета Джулиана.

– Не надо, дорогая, не беспокойся. Ты опоздаешь на автобус. Мне достаточно света. Я хочу просто спокойно посидеть... и все обдумать. Поторапливайся, милочка, а то не успеешь.

Когда Банч ушла, мисс Марпл довольно долго сидела не шевелясь и сосредоточенно сдвинув брови. В комнате было душно, на дворе собиралась гроза.

Потом старая леди пододвинула к себе листок бумаги и написала «Лампа?» – и жирно подчеркнула.

Потом написала еще одно слово.

Карандаш заскользил по листу, оставляя за собой лесенку коротких фраз...

II

В Боулдерсе, в полутемной гостиной с низкими потолками и решетчатыми окнами, спорили мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.

– Вся беда в том, Мергатройд, – говорила мисс Хинчклифф, – что ты даже не хочешь попытаться.

– Но уверяю тебя, Хинч, я ничего не могу припомнить.

– Ладно, слушай, Эми Мергатройд. Сейчас мы попробуем мысленно воссоздать ход событий. Пока что сыщики из нас никудышные. Я была в корне не права насчет двери. Ты не придерживала ее, помогая убийце. Ты оправдана, Мергатройд.

Мисс Мергатройд кисло улыбнулась.

– Нам, конечно, очень не повезло, что наша домработница – не болтунья, в отличие от всей прочей прислуги в Чиппинг-Клеорне, – продолжала мисс Хинчклифф. – Вообще-то я ей за это благодарна, но на сей раз она нас подвела. Всей округе давно известно про вторую дверь в гостиную, а мы услыхали о ней только вчера...

– Но я до сих пор не понимаю, как...

– Все очень просто. Наши с тобой сомнения были совершенно оправданны. Как можно одновременно придерживать дверь, шарить фонарем по комнате, и при этом еще стрелять из пистолета! Мы исключили дверь, а пистолет и фонарь оставили. И вот тут-то мы ошиблись. Надо было исключить пистолет.

– Но у него же был пистолет! – не сдавалась мисс Мергатройд. – Я сама видела. Он валялся на полу.

– Конечно, но Шерц тогда уже окочурился. Все ясно как день. Он не стрелял из пистолета...

– А кто стрелял?

– Это нам и предстоит выяснить. Ясно одно: тот же самый человек положил отравленные таблетки возле постели Летиции Блеклок, а укокошил по ошибке бедняжку Дору Баннер. Руди Шерц сотворить этого не мог, потому что сам дал дуба. Это сделал тот, кто был среди гостей в день налета и, очевидно, на дне рождения тоже. Сразу отпадает только миссис Хармон.

– А ты думаешь, таблетки подложили именно в день рождения?

– Скорее всего.

– Но как?

– Ну, в сортир-то мы все ходили, – с грубой откровенностью сказала мисс Хинчклифф. – А я мыла руки в ванной, они у меня были липкие от торта. А наша маленькая пампушечка Истербрук пудрила свою грязную мордочку в спальне Блеклок, помнишь?

– Хинч! Неужто ты думаешь, что... она...

– Пока не знаю. Очень уж смело. Если хочешь подбросить кому-нибудь таблетки, вряд ли станешь околачиваться в спальне. Да нет, конечно, есть масса других возможностей.

– Мужчины наверх не поднимались.

– В доме есть черный ход. Ну, и потом... когда мужчина выходит из комнаты, ты же не потащишься за ним проверять, туда ли он побрел на самом деле, куда ты подумала. В конце концов, это бестактно! Ладно, не спорь, Мергатройд! Вернемся к первому покушению на Летти Блеклок. Для начала уясни обстановку, потому что все будет зависеть только от тебя.

Мергатройд заволновалась.

– Но, Хинч, милая, ты же знаешь, я все на свете перепутаю!

– Сейчас речь не об опилках, которые у тебя вместо мозгов. Речь о твоих глазах. О том, что ты видела.

– Но я ничего не видела!