Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

– Я вижу, что мне нужно рассказать вам о том, о чем, как я надеялся, мне не придется рассказывать. Миссис Уэлби не только была моей клиенткой – она была давним другом и иногда спрашивала у меня совета. Она пришла сюда в субботу утром и рассказала, что оказалась в весьма серьезном положении. Должен сказать, что она несколько лет жила в Гейт-Хаусе, практически не платя за него аренду. Миссис Лесситер обставила для нее этот дом, и миссис Уэлби – правильно или нет – сочла, что вся эта мебель ей подарена. Она дошла даже до того, что кое-что из нее продала. Когда мистер Лесситер вернулся домой, он сразу же занялся этим вопросом – он приходил ко мне по этому поводу. Он заподозрил, что кое-какие вещи проданы, включая весьма ценную миниатюру Косвея, и настроен он был весьма мстительно. Я изо всех сил старался его смягчить, но он упорствовал в своем намерении подать в суд, если ему удастся найти достаточные доказательства. В среду вечером он позвонил мне и сказал, что нашел оставленные матерью записи, в которых четко указано, что вещи в Гейт-Хаусе были даны миссис Уэлби во временное пользование, но не подарены. Он снова повторил, что намерен подать в суд. Догадавшись, что он сообщил об этом миссис Уэлби, и зная, как тяжело это будет для нее, я сел в машину и поехал к ней.

Ни Дрейк, ни начальник полиции ничего не говорили. Мистер Холдернесс опустил руки на колени и продолжил:

– Я нашел ее в очень подавленном состоянии. Она сказала мне, что ходила в Меллинг-Хаус, чтобы поговорить с Джеймсом Лесситером, но, увидев, что к нему пришла мисс Крэй, вернулась домой. Она хотела, чтобы я пошел к нему, но я сказал ей, что мне это совершенно не кажется разумным – лучше позволить ему обдумать это дело до утра. Я сказал ей, что он обязательно придет ко мне, чтобы поговорить об этом, и тогда я постараюсь внушить ему мысль о том, какой вред он нанесет собственной репутации, если станет впадать в крайности. Я уверил ее, что он вряд ли станет так поступать. Она что-то сказала о второй попытке повидаться с ним, но я очень просил ее даже не думать об этом. Когда я уходил, мне показалось, что она отказалась от этой идеи. – Он замолчал, посмотрел на начальника полиции и спросил: – Разве вы не хотите это записать? Я вижу, что инспектор ничего не записывает.

Марч мрачно ответил:

– Мы можем взять ваши показания позже, если вы пожелаете. Вы, разумеется, понимаете, что они могут быть использованы в качестве свидетельств.

– Разумеется. Что ж, я продолжу. В четверг утром я узнал о смерти Джеймса Лесситера. Я был сильно потрясен. Полиция попросила меня о содействии в проверке, не пропали ли из дома какие-то вещи, и я сопровождал клерка, которые проверял все по списку. Со мной консультировался по поводу своего положения Карр Робертсон, и я решил, что будет правильным передать полиции информацию о том, что он видел Сирила Мэйхью в Лентоне в вечер убийства. Я посоветовал юному Робертсону дать полные показания в полиции. В субботу утром ко мне пришла миссис Уэлби. Я не считаю себя вправе сообщать все, о чем она говорила, но при сложившихся обстоятельствах я чувствую, что должен сказать вам. Она намекнула, что все же пошла еще раз в Меллинг-Хаус после моего отъезда в среду вечером. Ее состояние меня встревожило. Я упрашивал ее вернуться домой и отдохнуть и пообещал, что приеду к ней вечером. Я оказался в трудном положении: я ведь знал ее еще ребенком. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. В конце концов она ушла.

Дрейк откашлялся.

– Вы приехали в Меллинг около половины десятого?

– Да, примерно в это время. Я не смотрел на часы.

– В каком состоянии вы нашли миссис Уэлби?

– Она была гораздо спокойнее. Рядом с ней стоял поднос с кофе. Она предложила мне чашку, но я отказался, сказав, что потом не засну. Она улыбнулась и сказала, что на нее кофе такого эффекта не оказывает.

– Сколько чашек было на подносе?

– Одна. Она собиралась принести вторую, но я ее остановил.

– Мистер Холдернесс, а почему чашка была только одна, если миссис Уэлби ждала вас?

– Я не сказал точно, в какое время приеду.

– Кофе был уже приготовлен, когда вы приехали?

– Да, ее чашка была наполовину пуста.

– Не кажется ли вам странным, что она не ждала вас, хотя знала, что вы должны приехать?

Мистер Холдернесс соединил кончики пальцев и посмотрел на них. Он ответил тем же непринужденным тоном, которым воспользовался бы в беседе с клиентом:

– Нет, не думаю. Она знала, что я не пью кофе. Она всегда мне его предлагала, но лишь из вежливости – она знала, что я его не пью. Знаете, я пробыл у нее совсем недолго. Ее состояние меня успокоило, и она сказала мне, что примет успокоительное и хорошенько выспится.

– А она имела привычку пить успокоительное?

Мистер Холдернесс ответил на его острый вопрошающий взгляд грустной улыбкой.

– Понятия не имею. Если бы в тот момент я подумал, что она имеет в виду что-то более серьезное, чем пара таблеток аспирина, я бы не ушел.

– Вы видели какую-нибудь коробочку или флакон со снотворным?

– Нет.

Последовала пауза. Затем Рэндал Марч сказал: