Миссия, люди и я. Уроки бывшего командира отряда «Дельта»

Дел оставалось еще много. Талибы ушли, а иностранные боевики «Аль-Каиды» находились в бегах. Наши три ведомства должны были объединиться и выследить их. Через несколько минут мы все сошлись на одном главном организующем принципе: силе оперативных комбинаций. И Крис, и Джон уже слышали от своих людей о случае, произошедшем с полевым командиром в Ургуне.

— Если мы сможем создать подобную синергию (3) повсюду в стране, мы будем действительно в хорошей форме, — размышлял Крис вслух.

— Мы можем все, но мы все должны договориться работать вместе, у нас не должно быть барьеров, и мы должны делиться друг с другом всем, — подчеркнул я.

— Я полностью за, — вмешался Джон

— Я тоже, — добавил Крис.

Заключив наш неофициальный союз, мы смешали вместе ключевые ингредиенты для успешной охоты на человека. ЦРУ представилась бы возможность добывать и обрабатывать разведданные, группы спецназа обучали бы и оснащали афганских бойцов, а мы — то есть АФО — осуществляли бы оперативную деятельность, ведя наземную разведку с целью найти и уничтожить врага.

— Реализация концепции АФО по всей стране — это правильный, но лишь первый шаг. Мы должны сосредоточить наши усилия там, где находится враг, — прокомментировал я.

— Так на чем вы, ребята, хотите сосредоточиться в следующий раз? — спросил Крис. Джон с задумчивым видом молчал. Потом Крис посмотрел на часы и объявил, что ему нужно вернуться к себе, расположенный чуть дальше по улице.

— Давайте встретимся завтра в Баграме, и продолжим обсуждение — сказал он, торопливо выходя из комнаты.

Джон встал и уставился в окно. Валюта разведчиков — это информация, а самая ценная валюта — это информация, о которой больше никто не знает. Как только разведчик или агент получает ее, он быстро учится запирать ее, оберегать и отдавать другим только в обмен на что-то. Вследствие этого оперативники, как правило, разбавляют свою самую достоверную информацию даже в атмосфере полного сотрудничества, как это и было в Афганистане в то время. Я мог с уверенностью сказать, что у Джона было что-то на уме, какой-то сочный кусочек контекста, запертый в его голове, и доступный для извлечения, только если я смогу придумать правильный пароль.

— Джон, мы должны продолжать давить на этих парней — враг в бегах, он в отчаянии, а отчаявшиеся люди делают отчаянные шаги. Сейчас они уязвимы, но чем дольше мы позволяем им перевооружаться, переоснащаться и реорганизоваться, тем труднее нам будет найти их и выполнить нашу работу.

Он подошел к окну и задернул плотные шторы. Теперь комнату окутала тьма. Бинго.

— Мы получаем много сообщений о том, что силы «Аль-Каиды» перегруппировываются в горном районе между Гардезом и Хостом, — прошептал он.

— Как называется это место? — прошептал я в ответ, вытаскивая из кармана свой ежедневник.

— Шахикот, — прошептал он. Мне показалось, что я слышал это название раньше, но оно не сразу дошло до меня. Вероятно, все дело было в фонетике, поэтому я попросил его произнести это название по буквам.

— Ш-А-Х-И-К-О-Т. [6] — Он произносил каждую букву с медлительностью человека, который собирался произносить что-то только один раз.

Когда мы с Джимми преодолевали тридцать миль от Кабула до Баграма, моя голова была забита узловыми точками. После трех недель жизни и общения с афганцами и американцами по всей стране, я был уверен, что теперь мы знаем, где сосредоточить наши поиски (в горах вокруг Гардеза, недалеко от места под названием Шахикот). Благодаря группе АФО в Ургуне, у меня перед глазами был живой, яркий пример — рабочая модель для назревшей реорганизации.

Одна вещь, которая всегда расстраивала меня в армии, — это то, как мы организовывались для проведения операции. Какой бы ни была наша боевая задача, кем бы ни был наш враг и в какой бы стране мы ни работали, мы всегда действовали одинаково. Взводы, батальоны, армия, флот, авиация — независимо от того, насколько сложна была наша миссия, мы каждый раз использовали один и тот же организационный подход, основанный на административно-командной системе. Несмотря на то, что за последние двести лет история США научила нас тому, что нет двух одинаковых войн, сражений или врагов, мы и по сей день мы продолжаем пихать один и тот же организационный зефир в операционные копилки. В бою, как и в дикой природе, работает одно и то же правило — если вы не приспосабливаетесь, вы умираете. Как бы организовывались крупные организации, такие как военные, если бы они не знали, как они должны быть организованы? — удивлялся я.