Миссия: Реабилитировать злодейку!

Мне не нравилась ситуация, где все было против меня. Сидеть у ног человека, который ждет малейшего промаха, при моем статусе было недопустимым. Возможно самооценка оставляла желать лучшего, но вот человеческая гордость всегда оберегалась мной тщательно и непреклонно. А что уж говорить о Клариссе, выросшей в условиях жесткой иерархии очевидной для всех вокруг. Когда же наши чувства слились, коктейль получился адский.

Поэтому я не могла и дальше позволять себе столь унизительную позу, в то время как вся прислуга была на ногах и пристально следила за каждым моим движением. Наверняка эта история разлетится по всему дворцу как только император сделает шаг за порог моей комнаты, и я была обязана взять себя в руки до того, как наш разговор закончится.

Атил, будь неладны те часы чтения, когда я пыталась им проничься и как-то понять, сделал едва заметный кивок и руку, естественно, не подал. Ладно, что уж, он не скрывал своего отношения ко мне и в какой-то мере это был плюс, ведь лучше видеть врага перед собой, чем чувствовать холодок по спине от чужих интриг.

Я поднялась со всем достоинством, какое мне только досталось от Клариссы. Внешний вид никак нельзя было спасти, но держать лицо я была просто обязана. Письмо, что было до этого неаккуратно скручено и смято, я сложила вдвое и несколько раз разгладила между пальцами.

— Сколько еще вы собираетесь тянуть с извинениями, — внезапно раздался голос из-за широкой спины императора, а после среднего роста парень довольно щуплого телосложения сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть мне в глаза. Он выглядел молодо, но старался держаться достойно. Можно было сказать, что он занимает довольно высокое положение. Его рыжие пряди волос слегка закручивались на концах, создавая на голове небольшой беспорядок, а светло-голубые глаза были ледяными, словно две льдинки. — Ваша ложь задевает честь императорской семьи, а это, как известно, карается обезглавливанием.

Я едва удержала себя, чтобы не закатить глаза. Что же это за честь такая, что ее вечно все задевает. Собрались взрослые мужики, созвали с собой свиту и давят на одну единственную девушку. Можно было подумать, что Кларисса настолько сильный противник, что без этого обойтись никак было нельзя.

“Склони голову и извинись! Склони голову и извинись!” — выл, перебивая мои мысли Бьёрн.

И я последовала его совету… ну, половине так точно.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — проговорила без единой запинки. — За то, что этот визит не стал для вас последним.

Я глянула из-под густых ресниц в аметистовые глаза, прекрасно понимая причину его злости. Наверняка он не был рад моему пробуждению и тому, что все останется как прежде. Атил никак не мог знать, что это вовсе не так. И возможно, однажды, он даже с тоской вспомнит о былых временах.

Это чувство тронуло меня мимолетным прикосновением, ведь лицо передо мной на миг исказилось. Император, не ожидавший услышать подобный слов, стоял передо мной с видом, будто ему залепили пощечину. Можете назвать меня сумасшедшей, но мне показалось, что ему на какую-то крошечную долю секунды стало тошно от обнажившегося перед ним желания. Желания, чтобы я никогда не очнулась.

— О чем вы… — начал было парень, которого Бьёрн назвал секретарем императора, но его резко оборвала вскинутая вверх ладонь.

— Полагаю, вы понимаете, насколько ценно мое время, — мужчина слишком быстро нацепил непроницаемую маску. — Я распорядился прислать лучших лекарей, целительные камни, среди которых был один из семи оставленных мудрецом магической башни. Горничные, ответственные за ваше отравление были пойманы и ждут суда. Вы могли бы просить что угодно для восстановления своего здоровья и сил, но вместо этого вы вновь воспользовались своим положением в угоду политических амбиций. Очередное письмо от вашего отца — очередная попытка помыкать мной, и следом ваше настойчивое приглашение о визите. По вашему, я похож на цепного пса, который должен бежать по каждому требованию вашей семьи?

“К сожалению, нет” — пронеслось в моей голове. Но я была бы не отказалась лицезреть намордник — хоть какую-то гарантию, что меня не укусят. Хотя, судя по всему, намордник или что там еще все же фигурировал. Образно говоря, естественно. И это был отец Клариссы.

У меня снова волосы зашевелились на затылке при одном упоминании о семье, но что важнее, я начинала понимать, что не совсем уж бессильна. Сейчас у императора не было возможности убрать меня с пути, а значит оставалось время, чтобы найти свой собственный путь и способ себя защитить в будущем.

— Полагаю, мне нужно извиниться и за излишнее беспокойство моего отца, — не растерялась я. — Прошу, будьте снисходительны и войдите в его положение. Каждый отец заботится о своей дочери, пока не передаст ее в руки мужа…

— Вы не жена мне. — загудел император, опасно сверкая глазами.

— Это и вынуждает герцога Бертольд продолжать выполнять свой отцовский долг.