Миссия: Реабилитировать злодейку!

Я не переставала удивляться, как легко и естественно слетаю слова с моих губ. Мало того, что я откровенно плавала в ситуации, так еще и в прошлой своей жизни всегда тормозила. Хорошая мысль приходила ко мне поздно, спустя время, когда оппонент уже давно забыл о нашем разговоре. Сейчас же мысли вспыхивали в голове в самый нужный момент.

Император же, казалось, напротив был обескуражен. Он молча смотрел на меня так, будто видел впервые. И не только он, прислуга мельком переглядывалась и округляла глаза.

Похоже, все ждали истерики по поводу острого вопроса женитьбы, но я успешно подавляла в себе любые всполохи недовольства.

Во-первых, я однозначно хотела прожить долгую жизнь, что было осуществимо только вдали от мужчины, что однажды должен был стать для меня палачом. Во-вторых, каким бы красавчиком ни был император, я совершенно точно не была заинтересована в нем, как в мужчине. Да у меня мурашки бежали от одного его взгляда и бросало в холодный пот. Нет уж, увольте. Уверена по всем канонам книжного жанра в этом мире полно красивых мужчин на второстепенных ролях, как среди знати, так и рыцарей, прислуги, простолюдинов. А я как девушка современного склада ума чихала на всю эту иерархию.

Да и вообще, если уж и говорить о любви, которой не было у меня и в прошлой жизни, то я была твердо намерена отложить этот вопрос в самый дальний угол. Вот разберусь со всеми проблемами, обезопашу себя и тогда возможно найду кого-нибудь себе по душе. Самым лучшим вариантом в моем случае было перейти из класса злодейки в массовку, которая никак не интересует повествование, а значит может жить так, как сама этого захочет. Ах, мечты, мечты.

— Что касается моего письма, Ваше Величество, — решила поставить точку в этом вопросе я, — оно было написано мной несколько месяцев назад.

— Леди Кларисса! — возмутился секретарь, гневно хмуря лицо. — Как вы можете…

— Достаточно, — припечатал император, и мало кто в комнате понял, кому именно был адресован приказ, а потому никто из нас не решался заговорить. — Вам есть что сказать, леди?

— Вы читали это письмо до конца, Ваше Величество? — спросила я, и судя по лицу напротив в голову закрались догадки, что он вообще не брал его в руки. — В нем говориться о моем недомогании по случаю со сломанным колесом кареты, когда мне пришлось мерзнуть в ней на час больше, чем предполагалось.

— То был конец апреля, к тому же все кареты императорского дворца оснащены согревающими камнями высокого класса.

Честно говоря, этот парнишка секретарь меня порядком раздражал своими комментариями, но сейчас он был как нельзя кстати.

— Вы правы…

“Барон Бенуа” — как всегда вовремя помог Бьёрн.

— … барон Бенуа. — мило улыбнулась я, отчего парень отшатнулся. — Но все же я подхватила в тот день простуду.

Я приложила ладонь к щеке и состроила страдальческое выражение на лице. Вздохнула тяжко, всеми силами пытаясь сделать этот спектакль как можно более фальшивым и очевидным. Но стоило мне заговорить, как я вновь стала предельна серьезна:

— Поэтому я отправила Его Величеству с десяток писем с прошением о визите, по причине не-до-мо-га-ния. Десяток писем, а может и два — не помню точно. Но разве я хоть раз сдавалась после первой попытки? — с этим никто бы не смог поспорить, как бы ни старался. Нужно было отдать должное упертости Клариссы в своей одержимости императором, хотя бы в этом вопросе я могла воспользоваться настолько опасным положением. — И потом, отправляй я письмо сейчас — обязательно бы написала, что нахожусь на смертном одре.

С любовью к манипуляциям и раздуванию проблем у Клариссы тоже все было настолько запущено, что и этот аргумент попал точно в цель. Я видела, как у одной из горничных аж вена на лбу проступила от напряжения. И я запомнила ее лицо.

— И в этом я бы не запятнала честь Его Величества своей ложью, — предвосхищая новые нападки со стороны верного секретаря, прощебетала я. — Ведь еще несколько дней назад все так и было, моя жизнь держалась на волоске. И даже прислуга, посмевшая манипулировать самим солнцем империи не может этому возразить.

— Ваше Величество! — завыли горничные.

Они попадали на пол так, словно их подсекли веревкой под колени, и едва не разбили себе лбы. Тела дрожали, а некоторые, казалось, уже готовы были разрыдаться.

— Мы бы никогда, Ваше Величество! Смилуйтесь! Мы не виновны, Ваше Величество!

— Тихо, — рыкнул император, по лицу которого скользнула гримаса боли, словно от чужих голосов у него заболела голова. — Объяснитесь, леди.

— Мне самой ничего не известно, Ваше Величество.

Это было правдой и я беспокоилась, что могу попасть в еще более опасную ситуацию из-за своих слов, но и принимать чужие нападки с опущенной головой не пошло бы мне на пользу. Я прекрасно видела, да и Бьёрн успел дать понять — в этом дворце нет никого, кто бы был на моей стороне. Только он и Рене, что были преданы своей прошлой хозяйке. К сожалению, и они могли в любой момент отвернуться от меня.