Миссия: Реабилитировать злодейку!

Вот только сейчас передо мной сидел семилетний ребёнок. Немного испуганный, растерянный, но открыто смотрящий в глаза. Не было в нем той закрытости и холодности, от которой у героев книги бежал холодный пот по вискам. Не было озлобленности и тираничности, жестокости, которою в нем воспитали.

Он был даже не на середине пути к тому императору, которым я запомнила его. И смотря на ребёнка, который не в силах пока выбирать свой путь, мое сердце сжималось болью до темноты перед глазами.

У Клариссы было мало воспоминаний о нем, а может она не хотела мне их показывать. И чувства, что до этого давали понять об отношении к тем или иным вещам, людям сейчас молчали. Будто в этой части души у неё было совершенно пусто.

Я пока не могла понять причин, но знала, что по сюжету она не оттаяла к сыну до самой смерти. Это многое надломило в нем, лишая опоры под ногами и сил, чтобы бороться с превратностями судьбы, что была ему уготована.

— Ма… — было предпринял новую попытку позвать меня принц, но тут же мотнул головой и вжал голову в плечи. — Ваше Высочество Королева, все ли с вами в порядке?

Я и так была шокирована неожиданной встречей, так ещё и этот переход на официальный тон меня просто добил. Семилетний ребёнок изъяснялся лучшие, чем я в свои двадцать шесть. Возраст у нас с Клариссой, кстати говоря, не отличался даже на день.

— Мой милый… — начало срываться с губ, как только я в суматохе соображала, что надо ответить, а не дальше рассаживать в луже, прижимая зверька к груди, словно какая-то городская сумасшедшая.

Вот только я очень быстро прикусила язык. Фраза всплыла в голове отчетливо — мой милый принц. Так Кларисса звала сына, не изменяя себе. Каждый раз напоминала ему, что ценность в титуле, который он носит.

И Каэль в свои семь лет уже все понимал, поэтому поджал губы, даже не услышав до конца фразу. Я же закрыла рот, наспех пытаясь придумать как исправить ситуацию здесь и сейчас.

Я многое готова была сделать, подражая Клариссе, лишь бы проблемы с головой у королевы заметили как можно позже. Но давить на ребёнка, который до конца жизни будет помнить, что мать ни разу не назвала его сыном… это уж слишком.

Кларисса всегда говорила ему — помни, ты принц этой империи, ты ее будущее, ты сын императора и наследник великой страны. Это оставило шрамы на сердце, закрепило в сознании зудящую мысль — ты это титул, твоя ценность в императорской крови, всем нужен принц, не Каэль.

Вот почему он влюбился в главную героиню в оригинальной истории. Она не сразу узнала, что повстречала Его Императорское Величество. Она думала, что столкнулась с одним из рыцарей, что охраняют дворец. Все это привело к печальным последствиям, которые я не могла допустить.

— Мой милый Каэль, — позвала я негромко.

Рассудив, что менять ход истории все равно надо постепенно и не желая шокировать принца слишком уж сильно, я назвала его имя. Подумала, что мы оба не готовы услышать слово «сын», ведь меньше всего мне хотелось, чтобы в голосе прозвучала фальшь. Я дала себе обещание, что не буду обращаться к нему как к принцу, хотя бы эту часть души я ему сохраню.

— Не нужно формальностей, здесь мы вдвоём. — добавила, пытаясь сделать улыбку как можно более мягкой, но, честно говоря, смотря в зеркало по утрам, я сама иногда пугаюсь строгости собственного взгляда.

— Прошу прощения, — неловко вымолвил он, комкая маленькими пальчиками край своего жилета, что был одет поверх белой рубашки.

— Не нужно, — сразу же ответила я. — Разве ты сделал что-то плохое?

По отведенному в сторону взгляду, я поняла, что сделал. А может, просто думает так. В любом случае, я не собиралась уходить, пока не налажу хоть маленький скромный мостик в наших отношениях.

— Могу я сесть рядом с тобой? — спросила, начав поднимать на ноги и тут почувствовала вес намокших юбок.

Ткань неприятно липла к коже, и без того скованные движения стали для меня чем-то непосильным. Уж не знаю, как бы я выкручивалась и делала вид, что все в порядке, купание в фонтане входило в мои планы, если бы не очнулся Бьёрн.

Маг соображал быстро и действовал так же. А потому я поняла, что он пришёл в себя, только когда лапка коснулась браслета на моем запястье, активируя искусственный магический рубин. Так как он был способнее меня, мы не загорелись адским пламенем, но высохли в мгновении ока. И я на радостях стиснула его в объятиях, опускаясь щекой на белую макушку.

— Я так рада, что ты очнулся, Бьёрн! — воскликнула я, несмотря на протесты.

Маг верещал в моей голове, что его внутренности скоро полезут наружу от такого напора, но я была слишком счастлива, что он был рядом со мной.