Миссия: Реабилитировать злодейку!

Сев под бок к принцу, не стала сразу же расспрашивать о том, как он оказался в подобном месте один. Эта часть сада не предполагала прогулок и являлась тупиком, за которым, если пробраться напролом через плотно растущую зелень и ряды молодых каштанов, располагалась дорога к королевскому дворцу. Или же выйти на нее можно было сделав большой крюк вокруг пруда не по самым живописным местам. Об этом тоже наверняка позаботился император, отрезая и отгораживаясь от меня даже на таком уровне.

Я не придавала этому значения, ведь гостей не ждала. Аристократы, к счастью, не видели выгоды в общении со мной. Игнорируемая императором королева не пользовалась популярностью у лизоблюдов, потому что никогда не протягивала руку помощи, пусть даже могла поиметь косвенное преимущество. Друзей у Клариссы не было, а враги осторожничали, ведь никакая репутация не появляется на пустом месте.

И потому мы с Бьёрном надеялись на приватную обстановку. Но этот угол императорских садов манил всех, кто пытался что-то скрыть от чужих глаз. Сначала вторая наложница, а теперь и принц объявился в моих владениях. Хотя, если подумать, Каэль не впервые пробирается на мою территорию. В прошлый раз он дошел аж до самых покоев. Это вселяло надежду, что между нами еще может образоваться связь, что еще не все потеряно, пока принц тянется к своей матери.

Ко мне. Наверное стоило хотя бы самой с собой разобраться в этом вопросе. Пусть все произошло неожиданно, но я подумала, что могу отнестись к этому как к усыновлению. Я знала, что Каэль растет в давящей обстановке, что он одинок и лишен родительской любви. Знала, во что это выльется и отвернутся не могла. Мне хотелось видеть этого ребенка счастливым, хотелось защитить его, пусть пока и моя безопасность стаяла под вопросом. Но если постоянно ждать лучшего момента, можно в итоге упустить целую жизнь. Я понимала это, теперь уж точно.

— Простите меня, матушка, что прокрался в ваши владения, — набрался смелости принц. — Я больше…

— Каэль, — с мягким нажимом оборвала его я. — Ты не должен извиняться, если не сделал ничего плохо. Это место не принадлежит мне, вся территория садов это владения императора. А ты… наш с ним сын.

В силу возраста мальчишка плохо управлял эмоциями, и они живо играли на его лице. Конечно, самым ярким из них было удивление. Мои слова противоречили всему, что он слышал в прошлом.

— Но разве я не должен отправить запрос на посещение или хотя бы уведомить о своем намерении прибыть в один из дворцов?

Меня не переставала поражать манера его речи. Не трудно было догадаться, что обучением принца занимаются без устали и довольно давно. Мысль достать его расписание промелькнула в голове. Что-то мне казалось, что время на игры и отдых там безбожно урезано, если не отсутствует вовсе. Наследник или нет, он все еще был семилетним мальчиком, и я беспокоилась за него. И потому отмахнулась от телепатической связи с Бьёрном, который недовольно бухтел.

— Да, ты прав, когда речь идет о дворцах, — улыбнулась ему и положила ладонь на тонкое предплечье. — Но я хочу, чтобы ты знал — мой дворец всегда открыт для тебя. Можешь приходить в любое время, если что-то понадобиться, или же просто так.

Зверек завозился в моих руках, отпираясь лапками, которые довольно ощутимо давили в живот и руки. Но я перехватила его по удобней, а затем и взлохматила светлую макушку, чтоб не ворчал. Бьёрн конечно же был недоволен.

— Но, матушка, вы всегда говорили, что, в моем положении у меня нет права показывать слабость, нет права избегать обязанностей, что возложены на меня. Разве вы не разочарованы, что я прячусь здесь вместо занятий по фехтованию?

Принц смотрел на меня с печалью, а еще он будто бы был разочарован в себе. Это было ужасно, и я понимала, что наверняка ему пришлось услышать множество других жестоких слов. Наверное можно было допустить мысль, что Кларисса хотела воспитать сына сильным, ведь, удержаться на самой вершине невероятно сложно. И стойкость, и твердость, и в некоторой степени жесткость были неотъемлемой частью правителей. Но я считала, что слишком рано взваливать всю ответственность на плечи ребенка.

— Я не разочарована, я волнуюсь, — сердце гулко билось в груди, подстегивая мое беспокойство. — Почему ты пропускаешь свои занятия? И почему прячешься тут совсем один? Твой личный рыцарь позволяет себе больше положенного?

— Нет! Сэр Эдвард хороший человек! — обеспокоенно заерзал принц, будто бы голова этого рыцаря уже была на плахе, а ручка гильотины в моих руках.

— Тогда расскажи мне, что случилось? Я не стану винить тебя, я просто хочу понять. Тебе тяжело? Что-то не получается? Могу ли я помочь тебе чем-то?

Каэль поджал губы, пытаясь сдержать в себе эмоции, а затем опустил голову.

— Матушка, я… чудовище, — выдохнул едва слышно. — И я не могу это контролировать!

— Кто это сказал?! — не сдержалась, и мальчишка сжался в комок. — Милый, посмотри на себя, какое же ты…