Президент, его жена и дети от всего сердца выразили Роби и Рил свою благодарность. Им было сказано, что с этого момента они становятся неофициальными членами президентской семьи. Томми был покорен их отвагой. И он, и его сестра посещали психолога, который помогал им справиться с травмой от пережитого. Клэр после того дня сильно изменилась; с нее слетела вся самоуверенность. Казалось, теперь младший брат поддерживает ее, что было очень неплохо для них обоих.
Когда Роби и Рил покидали Белый дом, Элеонор крепко обняла их на прощание.
– Мы с детьми обязаны вам жизнью, – сказала она.
– Нет, – ответила Рил твердо. – Мы все обязаны жизнью Йе Чун-Ча.
После встречи в Белом доме Роби и Рил вернулись в квартиру Роби. Они кое-что узнали о Чун-Ча по каналам ЦРУ, и это знание повергло Рил в глубокую депрессию.
– Она пережила такие ужасы! Все эти годы в Йодоке, убийство собственной семьи – только бы выбраться оттуда! Голод, пытки, убийства от лица их зверской страны. А потом она нас спасла. И ради чего? Чтобы погибнуть от пули ретивого новичка?
– Он же не знал, Джесс, – попытался урезонить ее Роби. – Думал, что она враг.
– Он ошибся, – отрезала Рил.
– А ты знала, что Пхеньян пытался затребовать ее тело? – спросил Роби.
Она кивнула:
– Но мы ее не отдали. Она похоронена здесь.
– Как думаешь, почему она это сделала? – спросил Роби. – Я имею в виду, на самом деле?
– Она же сама сказала! Она устала от всего этого, Роби. Как и я.
– Да уж.
– Она была лучше нас. Ты это понял, правда?
– Вероятно, – согласился Роби. – Никогда не видел, чтобы один человек разделался с пятью так, как она.
– Когда она вытащила ножи и посмотрела на нас, я поняла, что она нас не убьет, – сказала Рил.
– Почему? В смысле да, видно было, что она сомневается, но она сказала, что ей жаль…
– Ты когда-нибудь говорил человеку, что тебе жаль, прежде чем его убить?
Роби откинулся на спинку кресла и обдумал ее слова, а потом покачал головой:
– Нет.
– Она сделала это ради Мин.
Роби снова кивнул:
– Ради Мин.
– Она ловко придумала способ вывезти девочку из страны.
– Да, она умела думать наперед. Получше любого шахматиста.
– На шесть ходов, – добавила Рил задумчиво.
– Точно.
– Синий считает, что напряженность между нами и Северной Кореей сохранится.
Роби ответил:
– И будет следующая стычка.
– Так что надо пользоваться паузой.
– Да, нам всем.
– Что возвращает нас к Мин.
– Возвращает.
– Как думаешь, они согласятся? – спросила Рил.
– Ну, у нас все готово, так что можем поехать и спросить их, Джесс.
– Так поехали спросим.
– Уверена? – сказал он.
– Насколько это вообще возможно.
Роби взял ключи от машины, и они вышли за дверь.
Им пришлось преодолеть немало препятствий и обратиться в несколько служб, но в конце концов все получилось. Они попросили Ким Сука помочь им, и он с готовностью согласился.
По пути они сделали две остановки, а затем выдвинулись к конечному пункту – большому таунхаусу в Северной Вирджинии. Роби позвонил заранее, и их уже ждали.
Джули Гетти открыла дверь. На пороге стояли Роби, Рил и Сук.
И Мин.
Девочка была в легинсах, длинной толстовке и кедах, с волосами, завязанными желтой ленточкой. Ее как следует отмыли, но лицо у Мин было красным по другой причине.
Она плакала.
Оплакивала Чун-Ча.
А еще ей было страшно.
– Привет, ребята, заходите, – тепло сказала Джули.
Ее опекун, Джером Кэссиди, восстановился после ранения, полученного от пособников Леона Дайкса, и ждал их в гостиной. Он был средних лет, худой, с длинными седыми волосами, аккуратно зачесанными назад.
Он приветствовал Роби, с которым был знаком, а потом ему представили Рил.
– Джули много о вас рассказывала, – сказал Джером.
– Только то, что не засекречено, – поправила его Джули с улыбкой.
Она села напротив Мин и сказала:
– Меня зовут Джули, Мин.
Потом она произнесла несколько слов на корейском – кое-что Мин поняла.
Сун рассмеялся:
– Неплохо. Но тебе нужна практика.
– Знаю, – ответила Джули с кривоватой ухмылкой.
Мин сказала:
– Меня зовут Мин. Мне десять лет.
– Мне пятнадцать, на пять больше, чем тебе, – ответила Джули.
Мин улыбнулась, но, похоже, ничего не поняла.
Джули взяла одну ее руку и посчитала пальцы:
– Пять. Вот столько.
Мин кивнула и по-корейски досчитала до пяти.
– Правильно, – кивнул Сук. – Очень хорошо.
Джером сказал:
– Ну, Роби, в целом ты ввел меня в курс дела. Но я хочу услышать больше.
Роби, как мог, объяснил, откуда взялась Мин. А потом задал вопрос, ради которого они приехали. Может ли Мин жить с Джули и Джеромом?
– Ей нельзя возвращаться в Северную Корею, – сказала Рил.
– И традиционная опека не совсем годится в ее ситуации, – объяснил Роби. – Понимаю, я многого прошу, но вы двое были первыми, о ком я подумал. Мин пока совсем не понимает английского. Боже, она вообще мало что понимает. Поэтому, если вы откажетесь, она не будет знать, о чем мы спрашивали.
Джули ответила:
– Я всегда хотела брата или сестру. Наверное, быть старшей в семье круто. – Она посмотрела на Джерома. – Ты что думаешь?
– Думаю, что после всего, через что эта девочка прошла, она заслужила иметь хороших друзей. Почему бы не начать с нас?