Миссис Марч

Рождественские ужины отменили, и их собственный не стал исключением. Сестра миссис Марч позвонила из аэропорта – все рейсы из Вашингтона были отменены – и обещала вместо Рождества приехать встречать Новый год. Мать Джорджа боялась выходить из дома в метель и отказалась даже попытаться добраться до них из Парк-Слоупа [30].

Положение дел усугублялось отсутствием Марты. Миссис Марч пыталась уговорить ее по телефону, но Марта твердо отказалась, заявив, что ей не добраться даже до ближайшей станции метро. Джордж был в очень радостном настроении (что вызывало тревогу) и предложил приготовить для них рождественский ужин.

– В холодильнике лежит целая курица, – весело заявил он, словно это решало все проблемы.

С курицы в раковину на кухне падали розовые капли, когда Джордж держал ее за голени. При этом она выглядела как свисающий ребенок без головы. Миссис Марч наблюдала за пальцами мужа – как он гладил ими края полости между куриных ног, как тянул кожу за складки. Он жадно нагнулся над курицей с таким видом, словно вдруг опьянел или был чем-то одурманен, он прикусил нижнюю губу. Судя по выражению его лица, он был в состоянии, близком к сексуальному возбуждению, в его очках отражалась сжатая в кулак рука, которую он проталкивал в полость, потом он вытащил оттуда печень и сердце багрового цвета. Скользкие, раздувшиеся и напоминавшие пиявок.

Они втроем тихо сидели за столом, встречая Рождество. Миссис Марч незаметно выплевывала частично пережеванные куски курицы в салфетку, вытирая рот после каждого куска. Потом она выбросила испорченную салфетку в мусорное ведро.

Наступило Рождество, потом и этот день закончился. Казалось, что Джонатан был счастлив, получив в подарок игрушечную железную дорогу. Джордж подарил миссис Марч шарф из верблюжьей шерсти, дорогой на вид. Он сказал, что это шерсть ламы-вигони. Когда он вручал его миссис Марч, их пальцы соприкоснулись. Она широко улыбнулась ему, а про себя отметила, что нужно проверить, не упоминается ли где-то у него в книге, что Джоанна носит шарф из шерсти ламы-вигони.

* * *

Чтобы как-то облегчить неприятное положение, в котором они оказались, было решено поиграть – миссис Марч и Джонатан притворялись пленниками, ползали на четвереньках по всей гостиной, прятались за предметами мебели от таинственного похитителя (которого играл Джордж). Время шло, часы казались неумолимо накатывающимися на берег волнами, которые не может остановить ничто, и миссис Марч на самом деле начала считать себя пленницей, на шее у нее появилась сыпь – красная, как мякоть арбуза. Не было необходимости выходить из квартиры, потому что у них имелась вся провизия, которая только может потребоваться. Прогнозировали, что метель закончится через пару дней, но тем не менее с каждым часом миссис Марч становилось все труднее поверить, что их заточение когда-нибудь закончится, а она вернется к обычной жизни и своим рутинным занятиям – будет выходить на улицу, сдавать вещи в химчистку, покупать оливковый хлеб.

Она стала с нетерпением ждать любого события, даже самого незначительного, как способа нарушить монотонность. Одним из самых радостных событий дня теперь стало заваривание чая в послеобеденное время. Иногда ей казалось, что она видит пауков, шуршащих внутри чайных пакетиков. Один раз она принялась внимательно изучать волосатую лапку, высунувшуюся из муслинового чайного пакетика, но оказалось, что это только листик зеленого чая.

Джонатан периодически поднимался наверх к Миллерам, чтобы поиграть с Алеком, или Алек спускался вниз, в их квартиру. Их хихиканье слышалось из-за закрытой двери в комнату Джонатана, и иногда создавалось впечатление, что там собралось больше людей.

Тем временем Джордж проводил долгие часы в одиночестве у себя в кабинете или смотрел телевизор – голос Джимми Стюарта [31] разносился по всей квартире, хотя слова не всегда можно было разобрать, а его черно-белые образы мелькали на телеэкране.

Миссис Марч вспоминала, как читала любопытную маленькую книжку, забытую в одной из кабинок в университетском общежитии, о «Пегги» – парусном судне, которое оказалось в трудном положении в Атлантике в восемнадцатом веке. Оно бесцельно шло по морю, все припасы закончились, люди были вынуждены есть пуговицы и кожаные вещи, и моряки решили бросить жребий. «Морской обычай». Она представила голод, клаустрофобию, безнадегу. Моряки начали понимать, что медленно сходят с ума и ничего не могут сделать, чтобы избежать безумия. Вокруг они не видели ничего, кроме бесконечного моря и одних и тех же изможденных, исхудавших лиц оставшихся членов экипажа во все тех же помещениях деревянного корабля.

Миссис Марч задумалась, что будет, если и у них дойдет до этого. Смогут ли они с Джорджем съесть собственного ребенка, чтобы выжить самим, или Джордж с Джонатаном решат съесть ее.

* * *

Однажды вечером она сидела на краю ванны, пытаясь прихлопнуть раздражавшую ее муху, которую слышала, но не видела. Жужжание слышалось постоянно, казалось, муха просто насмехалась над ней, а она никак не могла ее найти.